"Максим Михайлов. Стреляешь в брата - убиваешь себя " - читать интересную книгу автора

помоложе все еще возился на мокрых камнях, пытаясь выбраться на берег.

Купрес. Первая кровь

"Афганец" оказался неожиданно молодым и каким-то нарочито нескладным
парнем, чем существенно разочаровал Андрея. Тот, услышав, что на
студенческой вечеринке будет присутствовать всамомделишный участник войны,
навыдумывал себе невесть что. Занесло не в меру развитое воображение,
представлялся почему-то эдакий гибрид между киношными Рэмбами и
Шварцнегерами и персонажами картины "Три богатыря" Васнецова. Меж тем порог
прокуренной комнаты в общежитии переступил сухощавый парень вовсе не
героической внешности, да еще и в очках, самый обычный студент-ботаник,
встретишь в коридоре института и никогда в жизни не подумаешь, что вот этот
человек успел в свои двадцать лет побывать в далекой экзотической стране и
не просто побывать, но и принять участие в боях. Может быть, он даже кого-то
убил. Андрей пристальней вгляделся в лицо паренька, пытаясь заглянуть ему в
душу, прочесть неуловимую Каинову печать убийцы. Тщетно... Ничего
особенного, ну ничегошеньки, а ведь Мишка рассказывал вчера, что у этого
воина есть самая настоящая медаль "За отвагу", только он отчего-то
стесняется ее носить. Вот ведь чудак! Будь такая у Андрея, он и спал бы в
ней! Нет, раз есть медаль, точно не в тылу на кухне кашу трескал, вот только
совсем он пресный, обыкновенный, до обидного не героический... Может
все-таки тут какая-то ошибка?
- Знакомьтесь, господа! - изобразив шутовской поклон, провозгласил
Мишка. - Это Альберт. Для друзей просто Алик. Он недавно восстановился на
наш факультет после службы в армии. Причем служил не где-нибудь, а в
Демократической Республике Афганистан. А это, как вы понимаете, дело не
простое. Так что прошу любить и жаловать!
Алик в процессе этого представления неудержимо покраснел и, как-то
виновато уткнув взгляд в пол, пробурчал что-то вроде: "Здрассте!", при этом
невооруженным глазом было заметно, как он смущен и недоволен Мишкиной
репризой. Однако долго пребывать в подвешенном состоянии на всеобщем
обозрении в центре комнаты гостю не дали. Со всех сторон уставленного
бутылками портвейна стола приветственно загалдели, замахали руками,
приглашая присесть рядом. Удобно примостившаяся на коленях у Андрея уже
изрядно подвыпившая Светка тоже что-то заверещала, подцепив замершего в
нерешительности Алика за рукав куртки, так что тот волей-неволей приземлился
рядом с Андреем на продавленный диван. Тут же кто-то сунул "афганцу" в руку
до краев наполненный мутноватой бордовой жидкостью стакан.
- За Советскую Армию! Могучую и непобедимую! - взревел дурным голосом
Мишка. - Пей до дна! Ура-а-а!
Алик в несколько глотков выцедил стакан до дна и, гадливо
передернувшись, шумно занюхал рукавом.
- Ты закуси! Закуси! - подпрыгивая на коленях у Андрея, хлопотала
Светка, пихая вновь прибывшему, над которым по неведомым причинам решила
взять шефство, прямо в лицо косо отломанный кусок шоколада.
"Афганец" однако, лишь отрицательно мотнул головой и потянулся к крупно
нарезанным кускам копченого сала, переданного кому-то из присутствующих
деревенскими родственниками.
- Фу, граф! Кто же закусывает благородное марочное вино салом! -