"Максим Михайлов. Чего не прощает ракетчик" - читать интересную книгу автора

своей простотой. Даже в двадцать первом веке надежный захват цели все еще
зависит от выверенной точности движений оператора-человека и никаким
электронным прибором не заменить сейчас бывшего подполковника имперской
армии с классной квалификацией вне категорий - "мастер".
Первый оператор дважды глубоко выдохнул, все, теперь он был абсолютно
спокоен и уверен в себе, кто-кто, а уж он-то не подведет, что бы ни
случилось. Лишь мерно и зло билась в висках нервно пульсирующая,
стремительно наполняющаяся адреналином кровь, выбивая привычный ритм
наивысшего нервного напряжения.
"Птица летит!" Второй оператор против воли охнул, тут же испуганно
зажав рот рукой и глянув на начальника расчета совершенно безумным взглядом.
Потом истово перекрестившись, что-то быстро-быстро зашептал мелко шевеля
непроизвольно вздрагивающими губами. За ревом турбины не было слышно чего он
там лепечет, но начальник расчета неодобрительно глянувший на него тяжелым
взглядом, мог бы поклясться, что второй оператор читает какую-нибудь
молитву, "Отче наш", или еще что-то в этом роде. Вот ведь как бывает, бывший
боевой офицер, кандидат в члены коммунистической партии, клеймивший на
комсомольских собраниях даже невинные армейские суеверия, не говоря уж о
каких-то там религиозных предрассудках, в одночасье вышибленный из армии,
лишившийся средств к существованию и отброшенный на самую обочину новой
лихорадочной гражданской жизни, вдруг превратился в ревностного католика,
всерьез поверившего в бога и принявшегося с упоением наверстывать упущенное
за годы своего атеистического прошлого. Если бы начальник расчета не так
хорошо знал своего второго оператора он обязательно усомнился бы в нем
сейчас, видя его огорошенный, растерянный вид, прыгающие губы и широко
распахнутые, полные неподдельного ужаса глаза.
Успешность боевой работы зенитно-ракетного комплекса практически
полностью зависит от слаженного взаимодействия всего расчета. Если
обнаружится хоть одно слабое звено, если вдруг не сработает кто-то из
операторов, то все - пиши пропало, успеха не видать, и остальные уже
никакими силами не смогут вытащить ситуацию, исправить чужую ошибку. Потому
ошалело-контуженный вид второго оператора мог насторожить кого угодно,
только не сидящий сейчас на своих местах в самоходной огневой установке
давно притертый и сыгранный экипаж. Слишком много было пережито вместе,
слишком хорошо они знали друг друга. Потому и начальник расчета и первый
оператор и затихший в своем кресле механик-водитель были на сто процентов
уверены, что когда придет время действовать, второй оператор сделает все как
надо на самом высоком профессиональном уровне, совершив все что возможно, и
даже сверх того, а хладнокровьем и убийственной точностью движений вполне
поспорит с любым другим номером расчета.
- Инжир, Инжир, - все так же размеренно и четко выговаривая слова
произнес начальник расчета. - Прошу целеуказания, прошу целеуказания, прием.
- Гетман, я говорю к тебе летит, к тебе... Слышишь меня? Прямо на тебя,
большая птица и две средних.
- О как! - недобро ощерился первый оператор. - Братья славяне, решили
целой компанией пожаловать.
- Вот муфлон черножопый, - горестно вздохнул меж тем начальник расчета,
предусмотрительно отпустив тангенту микрофона и, укоризненно покачав
головой, продолжил уже в эфир: - Инжир, прошу целеуказания по птицам. Азимут
движения, угол места цели и дальность от меня. Азимут, угол места и