"Максим Михайлов. Чего не прощает ракетчик" - читать интересную книгу автора

наговорил и давайте с Вами наново побеседуем, как взрослые, опытные люди...
Кстати, чего это мы друг другу "выкаем", как баре какие? Оба мы мужики
простые, у обоих на плечах погоны, так что давай может на "ты"?
"Ага, особенно ты у нас простой. Сама простота, проще некуда...", -
съехидничал про себя Севастьянов глядя в лучащиеся вполне искренним
дружелюбием глаза чекиста. В слух же поспешил согласиться:
- Да никаких проблем, я тоже не люблю когда про меня во множественном
числе говорят.
Чекист угодливо хохотнул немудрящей шутке.
- Ну значит договорились, на "ты" и по именам, - и тут же чутко уловив
мелькнувшее во взгляде Севастьянова сомнение поправился. - Ну можешь звать
меня Максимыч, раз уж по возрасту на Петю не тяну. Но...
Что хотел еще добавить к сказанному Петр Максимович так и осталось
неизвестным, потому что именно в этот момент его прервал деликатный стук в
дверь. Севастьянов с любопытством уставился на вошедшую в кабинет женщину.
Против ожидания эта оказалась вовсе не стандартной модельной внешности
девица в мниюбке и с ногами от коренных зубов, но и не строгий утянутый в
военную форму прапорщик женского пола. Поднос с дымящимися чашками уверенно
держала грациозно двигающаяся, покачивая полными бедрами, особа лет
тридцати, с довольно миловидным лицом, и призывно топорщащей нарочито
строгую блузку грудью как минимум четвертого размера. Брюнетка, но с
пронзительно голубыми глазами, на самом дне которых едва заметно
приплясывали шаловливые веселые огоньки.
- Кофе, Петр Максимович, - в чуть хрипловатом грудном голосе явственно
прозвучали едва заметные фривольные нотки.
- Да-да, спасибо, Мариночка. Поставь, пожалуйста, на стол, золотце, -
чекист нарочито засуетился, отодвигая в сторону пепельницу и смахивая со
столешницы несуществующую пыль.
Мариночка, звонко цокая длиннющими шпильками зрительно увеличивающими
итак отнюдь не короткие ноги, подплыла к столу и, расчетливо изогнувшись,
так чтобы оба мужчины неизбежно оценили ее великолепное декольте, расставила
фарфоровые чашки на блюдцах, хрустальные вазочки с темным тростниковым
сахаром и креманки с тонко нарезанными, почти прозрачными лимонными
дольками. Затем одарив Севастьянова долгим оценивающим взглядом из-под
скромно опущенных невероятно длинных ресниц распрямилась, выжидательно глядя
на Петра Максимовича.
- Иди-иди, золотце. Спасибо, все просто замечательно, - вновь
засуетился чекист. - Мы тебя потом позовем, если понадобишься...
- Буду ждать с нетерпением, - пропела в ответ Марина, почему-то кинув
при этом в сторону Севастьянова многообещающий озорной взгляд.
"Они что, соблазнить меня решили? - весело подумал подполковник,
невольно провожая глазами округло покачивающиеся ягодицы под обтягивающей
кожаной юбкой. - Ну дают братцы-кролики! Это же совершенно не мой тип! Или
на качественную женщину-вамп бюджета конторы не хватило?"
- Хороша, чертовка! - прищелкнул языком Петр Максимович, едва за
женщиной захлопнулась дверь и заговорщицки подмигнул Севастьянову. - Эх, мне
бы пяток лет долой, уж я бы... Ух!
Севастьянов безразлично пожал плечами, не желая поддерживать обсуждение
прелестей не произведшей на него особого впечатления официантки. И мгновенно
почувствовавший это чекист тоже перешел на деловой тон.