"Добринка Микова. Обыкновенный, рядовой репортер" - читать интересную книгу автора

красных лепестков, и цвет воды стал рубиновым. Хромой вертел в руках
вымазанную краской кисть и смотрел, как Бородатый наливает чай в белые
фарфоровые чашки. Смотрел так, как будто открывал для себя новый мир.
- Божественное существует! - изрек он.
Бородатый бросил в чашки по куску сахара. Хромой впал в какое-то
оцепенение.
- Старик снова повысил мне зарплату, - произнес он каким-то чужим
голосом.
Бородатый отхлебнул чай. Обжегся.
- Какое это имеет значение! - с кривой улыбкой промолвил Хромой.
Бородатый стрельнул глазами в его сторону. "Имеет, - подумал он, - но
не для таких психов". Он был убежден, что у Хромого не все дома. Может,
поэтому он любил его.
- А я ведь ничего другого и не умею, - сказал Хромой. - Ведь ничего
же... Разве я сумею набить подметки, например? А? - по голосу было заметно,
что он нервничает.
Бородатый молча согласился: нет, не смошешь.
Хромой успокоился. Священнодействуя, он отпил глоток и зажмурился от
удовольствия, как будто собирался навечно задержать этот вкус во рту. Потом
надолго замолчал.
- Нет, - сказал он наконец. - Не поеду! Потому что ничего другого
нё~умею делать. Даже рыбу не могу ловить.
Его объяла тоска. Страшная тоска.
Бородатый понял. Он не уедет к той женщине, единственной на свете. У
большинства мужчин не бывает "единственных", но отдельным дуракам выпадает
такое счастье, вот они и страдают.
- Божественное существует, - снова заявил Хромой . - Оно кроется в
деле. Неважно каком - заваривать чай или писать картины. В любой работе
есть что-то божественное, даже в работе обыкновенного, рядового репортера.
Он шагал по песку. Мысли бежали впереди него.
Спокойное море казалось удивительно серым. У самого залива он увидел
ее. Она сидела на том самом камне, который они притащили сюда в прошлый
раз. Чтобы смотреть на море. Она любила этот остров и этот залив. Считала,
что даже богам не требуется ничего больше, кроме берега и костра. А здесь
можно было найти и то, и другое. Прекрасный залив, посредине острова -
вулкан-костер. Ей казалось, что именно на этом острове останавливались на
отдых боги. Он соглашался: богам тоже нужно где-то отдыхать. Он и сам был
бы не прочь родиться на берегу моря, вот только этот выбор был совсем не в
его власти. Хотя он считал, что лишь в силу какой-то нелепой случайности
появился на свет в забытой богом безводной долине.
Он подошел к ней. Черные волосы казались на солнце разноцветными.
Сел рядом. Она не повернулась, но почувствовала его присутствие, хотя
и не слышала шагов.
Они долго молчали. На морском берегу легко молчать.
- Ну как, ты останешься? - спросила она.
Он прикрыл глаза. Он уже всё решил.
А теперь решил заново.
Вспомнил лицо капитана, только что получившего сообщение о вспыхнувшем
на борту корабля пожаре, изумленное лицо молоденького пилота,
обнаружившего, что оба двигателя не работают, лица уверенных в себе