"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автора

в потрепанной жилетке поверх рубашки являл собою несколько необычное зрелище
на фоне почтенных господ сенаторов, разодетых в доломаны с серебряными
пуговицами. А может быть, как раз это обстоятельство и пришлось но душе
народу, встретившему появление молодого человека криками одобрения?
Старый же Лештяк то бледнел, то густо краснел.
- Боже мой, уж не снится ли мне все это? - протирая свои маленькие
серые глазки (или, может быть, украдкой смахивая с них слезы?), повторял
он. -Держи меня сосед, не то упаду...
И он в самом деле чуть было не повалился наземь. Хорошо еще, что Балинт
Катона вовремя подхватил его, заметив при этом:
- Вот теперь и попробуй высечь его, нашего бургомистра, коли ты такой
смелый!
Старик ничего не ответил на замечание, а только выпустил из ослабевших
рук аршин и зажмурился. Но, и не глядя, старый портной чувствовал, что к
нему приближается сам бургомистр. С проворством кошки подскочил он к сыну и
накинул ему на плечи новенький, неотутюженный еще ментик, на котором
виднелись и белые нитки, и проведенные портновским мелком линии.
А толпа и тут разразилась одобрительными возгласами, только Балинт
Катона шутливо выкрикнул:
- Эй, дядя Матяш! В чем же теперь халашский бургомистр в Фелюк поедет?
На это старый портной гордо ответил:
- Пусть его милость в сюре своем едет. Невеликая он персона, чтобы я
для него еще ментики шил.
С этими словами старик, расталкивая всех локтями, пробился сквозь толпу
и поспешил прямиком домой, в маленький свой сад, где у него росло огромное
грушевое дерево, густо усыпанное желто-красными спелыми плодами. Могучие
ветки дерева-великана свешивались на улицу. С проворством белки вскарабкался
старик на грушу и, как ополоумевший, начал трясти ее верхние ветки. Сочные,
ароматные груши, которые старый портной в иную пору пуще зеницы ока берег от
непрошеных гостей, градом посыпались вниз, в толпу, а ребятишки и бабы
кинулись собирать их, будто монеты, что королевский казначей в день
коронации горстями мечет в народ. Даже кое-кто из взрослых мужчин не
постеснялся наклониться да поднять катившиеся по земле плоды.
- Ешьте, пируйте! - кричал старик и еще сильнее тряс ветки дерева до
тех пор, пока на них не осталось ни единой груши.
...Так отметил старый Лештяк избрание своего сына бургомистром.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Странные приготовления. Посольство Мриштофа Агоштона

Первый хмель после выборов бургомистра прошел. На другой, на третий
день народ наконец опомнился.
- И все же великую глупость мы совершили! - начали поговаривать одни. -
Ей-ей, выкинули шутку, как на масленицу!
- Смеяться будут теперь над нашим городом! - вторили другие.
- Сенаторская проделка! Они шкуру свою спасти да за зиму от работ
отдохнуть захотели!
То здесь, то там подняла голову злоба, заговорила зависть, пустило