"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автора

здесь, словно торопливый путник, рассыпаются и вновь возникают и текут
дальше...
В песках царит мертвая тишина. Лишь изредка высоко в небе проносятся
стрижи, осмеливающиеся залетать даже сюда, в пустыню, да где-то
далеко-далеко крякают дикие утки. А то вдруг выпь ухнет своим сильным,
грубым голосом. Видно, где-то там, в песках, есть и болотце и камыши.
Солнце восходит здесь из песчаного бархана, а на ночь снова прячется в
песчаный холм. Да и само оно чем-то напоминает здесь блестящий, плывущий по
небу бархан, мечущий с вышины на одноцветный, серовато-бурый мир золотой
песок лучей.
И долго-долго нужно ехать через эту пустыню, прежде чем с ваших уст
невольно сорвется радостный возглас: "Трава, трава!" Ну, а там уже недалеко
и до воды. Среди карликовых ветел извивается легендарная Тиса - дорогая
нашему сердцу река. Слева белеет маленькая халупка - жилище "степного
старосты". А за нею расстилаются сочные луга, шуршащие камыши. Чуть поодаль
стоит кошара, напротив нее - почерневший от ветра и дождя загон, где пастухи
укрывают от непогоды стада коров и табуны лошадей.
Бургомистра заинтересовала жизнь степи. Он внимательно осмотрел здесь
все, а в заключение приказал пастухам ровно через четыре недели, рано утром
в воскресенье, пригнать к зданию ратуши сто белых волов с развесистыми
рогами и пятьдесят диких коней, отобранных из пятидесяти лучших табунов. В
гривы лошадей он велел вплести ленты национальных венгерских цветов, а волам
на рога повязать бантики. Распоряжение нового бургомистра не осталось втайне
после того, как он и его свита возвратились в город. Если бы в те времена в
Кечкемете имелись газеты, ответственный редактор непременно напечатал бы эту
сенсационную новость на первой странице, самым крупным шрифтом. А так
горожане обсуждали ее только за стаканом вина:
- Золотой кнут, золотой топорик, волы и лошади, украшенные лентами!
Может быть, принц какой собирается наняться к нам в табунщики?
Однако еще большее удивление овладело кечкеметцами на следующий день,
когда Дердь Пинте под барабанный бой объявлял на главных улицах города своим
пронзительным голосом:
- Слушайте! Слушайте все, кого это касается!
Тут гайдук делал паузу и, будто загрустивший гусь, склонив набок
похожую на редьку голову, ловко дотягивался губами до горлышка плоской
баклаги, спрятанной у него за пазухой. Сделав добрый глоток, Пинте
громоподобно дочитывал главную часть своего объявления:
- Особы, желающие стать женами турецкого султана, должны явиться для
регистрации к господину бургомистру. Последний срок - воскресенье.
Вот уж было в городе разговоров да смешков по поводу столь необычного
объявления!
- С ума спятил бургомистр, что ли?
- Дитя малое! - возмущались многие.
Те же, кто знал, какую цель преследуют все эти меры, с, сомнением
качали головами:
- Не выйдет у Лештяка ничего!
Зато сторонники молодого бургомистра дивились и радовались: все же
большое это дело, если турецкий император намерен взять в жены их землячку!
Видно, отличный вкус у султана. (Пусть теперь Надькереш лопнет от зависти.)
Девицы же и надеявшиеся еще раз выйти замуж вдовушки возмущались,