"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автораобсуждая неслыханное доселе предложение. Целых пять дней точили озорницы
лясы на эту тему: у колодцев, у льномялок и повсюду, где им только случалось сойтись по двое, по трое. А замысел бургомистра понемногу, словно улитка, высовывал рога, Прошел слух, что Магомет IV в скором времени при, едет в Буду и что это ему готовят в подарок сотню волов, пятьдесят лошадей, золотой кнут, золотой топорик и четырех самых красивых женщин, которых господа сенаторы отберут для гарема из числа кечкеметянок, добровольно изъявивших желание стать женами султана. - Только четырех?! - озорно захохотала красавица Инокаи, готовившая варенья на зиму. - О, бедный турецкий император! - А знаешь ли ты, сестрица Воришка, - решил просветить ее Мате Тоот, - что у него и без наших четырех уже триста шестьдесят шесть жен есть? - Вот дел-то у него по утрам, - заметила белобрысая и чуточку глуповатая Уги. - Каждую ведь отколотить надо. - Дура ты, сестрица! Не бьет он своих жен, как, например, тебя твой муженек. Он их, вероятно, и в глаза-то не видит. А триста шестьдесят шесть их для того, чтобы на каждый день новая была! - И почтенный Тоот озорно прищелкнул языком. Кати Агоштон со свойственной ей сметливостью тотчас же выявила самую несчастливую из многочисленных султанских супруг. - Что же тогда достается в невисокосный год той бедняжке, у которой черед на двадцать девятое февраля падает? На такой вопрос даже Мате Тоот не смог дать ответа. Он, правда, пробормотал что-то насчет того, что у турок свой календарь, но это уже не могло остановить всеобщего (до слез) сострадания к трехсот шестьдесят шестой Затем разговор перешел на тему, у кого из кечкеметянок хватит бесстыдства согласиться. Хотя, впрочем, не плохо было бы узнать, какие четыре розочки - самые красивые в кечкеметском цветнике. Кого, интересно, выберут сенаторы?! Не одно тщеславное сердечко втайне щекотала заманчивая думка. Но стыдливость останавливала их тут же: "Тш-ш!" И Лештяк остался с носом: ни одна рыбка не клюнула на его удочку. Правда, однажды заявилась к нему вдовушка Фабиан - брови подведены, юбка накрахмалена. - Угадайте, господин бургомистр, зачем я пришла? - шутовски подмигнув, спросила она. - Наверное, налог принесли? - Ах, что вы! - кокетливо отмахнулась кружевным платочком посетительница. - Или с жалобой на кого-нибудь? - Нет! - Может быть, снова деньги собираете для выкупа попов? - ехидно продолжал Лештяк. Тут вдовушка печально поникла головой и едва слышно простонала: - Коли вы не угадали, то и мне незачем говорить! И в голосе ее звучало такое горькое отчаянье, такая за сердце берущая печаль! - Как? Неужели вы собираетесь предложить себя... - Ведь вдова я, - стыдливо пояснила гостья. |
|
|