"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автора

нечисть, начиная с Вельзевула. Один бес зовет: "Подойди, посмотри!", другой
подбадривает: "Примерь!", а третий шепчет: "Душу за наряды отдай!"
Михай Лештяк разослал несколько пожилых женщин, знающих толк в нарядах:
кого - в Сегед, кого - в Буду, к турецким купцам, накупить лучшей шелковой
парчи, сукон с золотыми и серебряными цветами, тонких шелковых кружев,
сережек с рубинами, ожерелий, сверкающих всеми цветами радуги, дорогих
подвесок. "Да смотрите, - наказал он им, - не позабудьте браслетов!
Покупайте все самое что ни на есть красивое! Так выбирайте, будто четырех
царевен на бал собираете, наряжаете!"
Старый Лештяк тоже не знал покоя. На телеге объехал он по поручению
сына все соседние барские поместья - местных богатеев Ваи, Фай, Бариушей, у
которых он, знаменитый портной, в свое время работал. (Все перечисленные
аристократы имели владения на землях Кечкемета.) Мастер просил одолжить ему
на время в общих с городом интересах домашних швей.
Дамы, покровительницы города, всюду оказались благосклонными к просьбе
старого Лештяка. Так что домой он вернулся, везя целую телегу помощниц.
А когда в больших сундуках прибыли дивные ткани для нарядов, закипела
под началом Матяша Лештяка лихорадочная работа, не прекращавшаяся ни днем,
ни ночью. Щелкали ножницы, мелькали в воздухе иглы, и мало-помалу множество
шелковых и бархатных лоскутов стали приобретать форму жакеточек, юбочек. А
вот это - будущая жилетка! Ах, какая прелесть! Белое кружево принимает вид
воротничка, да такого нежного и пышного, будто пена морская. Ну, а это что
за штука с петушиным гребешком, связанная из тысячи маленьких золотых
колечек? Это кокошник! Две из "букета" должны быть девушками, а две другие -
"вдовушками". Стоит ли упоминать о том, что все девушки и женщины, сколько
их было в Кечкемете, только и говорили, что о чудесных нарядах, только о них
и грезили во сне и наяву.
Все было бы уже на мази, если бы в дело не вмешались отец Бруно и патер
Литкеи. Им-то уж совсем не по душе был план, согласно которому в Кечкемете
должен был разместиться турецкий правитель, пусть даже один-единственный
чаус. Да еще по просьбе самого города!
- Не пристало стаду Христову заигрывать с аллахом. Неверного слугу один
хозяин прогонит, а другой откажется взять к себе. Будьте настороже,
богобоязненные жители Кечкемета!
Попы грозили, проклинали, произносили подстрекательные речи против
нового бургомистра: он-де на руку туркам играет, хочет выдать неверным город
святого епископа Миклоша, продать нехристям невинных дев наших, он задумал
лишить нас духовной благодати...
А ведь сердце венгра - что сухой порох: от всякой искры загорается!
Число врагов бургомистра росло. На следующее воскресенье, после обедни,
перед ратушей беспокойными кучками стал собираться народ. Недовольные
угрожающе размахивали руками и кричали:
- Долой бургомистра! Долой сенаторов!
В особенности раздражены были католики. Лютеране, чьи предки около века
назад переселились сюда из Чехии, и кальвинисты из Толны, жившие
обособленной группкой на Иладбищенсной улице, может быть, даже чуточку
симпатизировали туркам за их дружбу с протестантскими князьями
Трансильвании. Для протестантов и тюрбан и таира были одинаково иноземным
головным убором.
Поросноки и Агоштон прибежали к бургомистру встревоженные: