"Кальман Миксат. Осада Бестерце" - читать интересную книгу автора

заплакала.
- А ведь и в самом деле волки! Очень даже может быть, сударь. Особенно
если они такие же голодные, как мы с вами. Барон Пал ушел к себе и долго
сидел молча, уронив голову на стол. Он был, казалось, глубоко взволнован и
даже всплакнул. В голове его роились мысли одна страшнее другой: а вдруг
Карой не достал денег?! Или достал, но промотал их! А может быть, с ним и в
самом деле стряслась беда по дороге?
- Бедный барин, - вздохнула тетушка Рожак, видя, как горюет старый
Бехенци. - Знать, не такой уж плохой он человек. Смотри, как любит сыночка!
И она до тех пор уговаривала старика лечь спать, пока он не внял ее
совету:
- Да ложитесь, ложитесь! Ничего с ним не случится. Не тратьте даром
сил, не терзайтесь попусту! Прилягте, ваша милость, отдохните. А я уж
посижу, подожду. А как молодой барин придет, я разбужу вас!
Всю ночь барона Пала мучили кошмары: ему снилось, что па опушке
Лапухнянского леса на Кароя напал волк и разорвал его на куски. Пожирая
молодого барона, волк наткнулся на табак в кармане бедняги, который тот нес
от еврея-лавочника, понюхал и чихнул, да так громко, что старый барон
проснулся.
Был уже ясный день, в чихнул не волк, а он сам, Пал Бехенци, потому что
ему в нос попал табачный дым, клубами валивший из трубки его сына Кароя.
Молодой барон сидел у постели отца и беззаботно курил.
- Как, ты уже вернулся? - радостно воскликнул старик. - Черт побери,
наконец-то! Ну, рассказывай поскорей! Добыл деньжонок?
Карой Бехенци вместо ответа похлопал себя по карману, где зазвенели
монеты.
- Сколько же он дал?
- Десять форинтов, - весело сказал сын.
- Вот что значит однокашник! Видишь, все-таки есть какая-то польза от
того, что ты ходил в школу. Может быть, попроси ты у него двадцать
форинтов...
- Ничего, получим и больше, - загадочно отвечал молодой человек. - Это
всего лишь задаток.
- Какой задаток? За что? - спросил старик тупо.
- На этот раз мне удалось схватить счастье за шиворот.
- Да что ты говоришь?!
- Ты ведь знаешь, криванковцы построили себе церковь. Уже и колокольня
готова, нет только колокола. Поп рассказал мне, что деньги они уже собрали -
шестьсот форинтов - и завтра отправляются в город Бестерцебаня покупать
колокол. Вот он и говорит мне: "Хорошо бы нам достать такой звонкий, как у
вас в замке". Слово за слово, я и продал ему наш колокол!
Старый Бехенци слушал рассказ сына, затаив дыхание, но при последних
словах покраснел, как вареный рак, и выпрыгнул из кровати.
- Ах ты, выродок, ах ты, негодяй! - заорал он, бросаясь с кулаками на
Кароя, который в испуге попятился к двери. - Да как ты смел продавать
колокол, эту священную реликвию! В него звонили за упокой твоих предков!
Нет! Ни за что на свете! Вон из моего дома, ублюдок! Видеть тебя больше не
хочу, будь ты проклят!
Он поднял руки для проклятия, лицо его дышало аристократической
надменностью, присущей всем баронам Бехенци.