"Кальман Миксат. Странный брак" - читать интересную книгу автора

коляска с обитыми кожей сиденьями. Постромки у лошадей были отстегнуты, кони
до самых ушей уткнули головы в столь популярный в лошадином мире предмет,
который люди почему-то прозаически называют торбой, так что слышалось только
монотонное похрустывание.
На заднем сиденье коляски, откинувшись на спинку, грелся на солнышке
белокурый и голубоглазый худенький мальчик. Въезжая во двор, тележка
зацепилась за цветущее миндальное дерево, что росло у самых ворот, и
бледно-розовые цветы осыпались прямо на мальчугана. Он подбирал их и
развлекался тем, что разглядывал, а затем обрывал с них лепестки. Кучер,
хлопотавший возле лошадей, в который раз спрашивал мальчика:
- Может быть, сойдете, Лайош?
- А зачем?
- Может, вина отведаете?
- Нет, не хочется.
Однако, когда на дворе появились усатые студенты и принялись охотиться
за цыплятами, мальчик оживился. И не мудрено: не так уж часто можно
встретить шарошпатакского студента, а тут сразу двое, да еще гоняются за
цыплятами!
Он слез с повозки и живым взглядом умных глаз стал наблюдать за каждым
движением студентов, которые носились за стайкой цыплят, стараясь загнать их
в какой-нибудь угол, где их легче было бы поймать или подбить палкой.
Вскоре собралось немало народу поглазеть на столь веселое и необычайное
зрелище. Через забор заглядывали соседи, а две игривые девицы, Агнеса и
Панни, бросили на кухне мыть посуду: их-то больше, чем кого-либо,
интересовали молодые красивые баричи. Агнеса даже знала одного из них,
худощавого (отец его был очень важным барином).
Шум на постоялом дворе привлек и Дюри Сабо, гайдука[3] при уездном
начальнике. Сабо, правда, всегда можно было встретить неподалеку от
трактира, куда его неудержимо притягивал какой-то злой дух, обитавший в его
ненасытной глотке. Однако на этот раз гайдука привлекли шум и возня во
дворе. Грешно было пропустить такое представление и не поглядеть, как
голодные студенты ловят цыплят. Ага, есть! Эх, проклятый, опять из самых рук
выскочил!
Поднялся хохот, градом посыпались насмешки. Ну еще бы, ничего толком не
умеют студенты! Этому искусству нужно учиться не у господина профессора
Кеви. Лучшие мастера в таких делах лисица да хорек!
Вышел и сам хозяин корчмы, удивительно походивший на свою жену.
Отличались супруги друг от друга лишь тем, что одна носила юбку, а другой -
штаны, да разве еще манерой держать трубку: он - в левой руке, она - в
правой, горделиво упираясь при этом свободной рукой в бок.
- Э-эй! Осторожнее с палками, господа! Смотрите не подбейте любимого
петуха моей жены, а то беды не оберешься. Эй, Наполеон! Спасайся, Наполеон!
Среди носившихся по двору птиц разгуливал большой петух с огромным
гребнем, своим ярким оперением напоминавший фазана; на длинном белом пере,
торчавшем из его пышного хвоста, печатными буквами было написано: "Виват
Наполеон Бонапарт!"
- Бейте вон ту, шафранного цвета, или белую! - закричал хозяин
корчмы. - Вон, вон она к стойлу бежит...
Видя, что все старания студентов подбить цыплят остаются
безрезультатными, гимназист вынул из кармана пращу, вложил в нее камень и,