"Кальман Миксат. Зонт Святого Петра" - читать интересную книгу автора

молитву и разве не отсюда началось его благополучие? Ведь этот зонт -
источник достатка, о котором Янош тогда столь пылко молился.
"Господи Иисусе, - взывал он в то печальное утро, - сотвори со мной
чудо, чтобы мог я вырастить ребенка".
И вот чудо свершилось. Из самого обыкновенного старого зонта повалили
деньги, благополучие, богатство, словно зонт был сказочным барашком,
которому стоит лишь отряхнуться, как из шерсти его сыплются золотые монеты.
Слух о зонте достиг и весьма высоких кругов. Сам его преосвященство
епископ из Бестерце проникся любопытством, призвал к себе священника вместе
с зонтом и, выслушав историю появления оного, благоговейно перекрестился и
возвестил:
- Deus est omnipotens [Господь всемогущ (лат.)].
А это означало, что и он поверил в зонт.
Спустя несколько недель епископ пошел еще дальше. Он повелел отцу Яношу
впредь хранить сию реликвию не дома, а в ризнице, среди прочей церковной
утвари.
На это отец Янош немедленно возразил, что означенный зонт принадлежит,
собственно говоря, несовершеннолетней его сестрице Веронке Бейи и он не
имеет права посягнуть на чужую собственность и передать ее церкви. Однако он
не сомневается, что, как только девочка достигнет совершеннолетия, она не
замедлит преподнести зонт храму божьему.
Надо сказать, что зонт принес благополучие не одному лишь глоговскому
попу, который скоро обзавелся рабочим скотом, развел большое хозяйство, а
два-три года спустя выстроил себе прехорошенький каменный домик и стал
держать на конюшне упряжку; этот зонт поставил на ноги всю деревню. Каждое
лето из окрестных курортов в Глогову стаями слетались разодетые дамы, - иной
раз даже графини (чаще престарелые) - и, стоя под зонтом, читали молитвы;
для них глоговяне выстроили гостиницу прямо напротив священникова дома и
назвали ее "Чудесный зонт". Одним словом, Глогова расцветала на глазах;
дошло до того, что местные жители стали конфузиться перед многочисленными
гостями своей перекладины с колоколом и возвели над церковью нарядную
колокольню с покрытым жестью куполом, выписав для нее из Бестерце два новых
колокола. Янош Шранко в память о чудесном возвращении своем из царства теней
заказал ваятелям роскошное изображение святой троицы и велел установить его
перед церковью. Гувернантка - ибо отец Янош со временем приставил к Веронке
гувернантку в шляпе - засадила двор священника георгинами и фуксиями -
цветами, которых глоговяне до тех пор в глаза не видывали. Все вокруг
расцветало и хорошело - кроме старой Адамец, которая с тех пор стала еще
безобразнее, а глоговяне так загордились, что в воскресенье под вечер, когда
людям только и дела, что сидеть на завалинке да чесать языки, стали всерьез
поговаривать о том, что, мол, не плохо бы в Глогове основать лавру, вроде
той, какая в Шелмецбане имеется, - пусть стекаются к ним толпой богомольцы,
пусть приносят деньги и оживление.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ГРЕГОРИЧИ


Бестактный Грегорич