"Кальман Миксат. Миклош Акли, или история королевского шута " - читать интересную книгу автора

имена, - а следовательно и ранги - были отменены. Слишком близка и памятна
еще была французская революция, и нож гильотины сверкал ослепительнее, чем
дворянские гербы.
Маленькие воспитанницы, переступая порог пансионат Сильваши, временно
расставались со своими фамилиями. Была конечно "Книга", куда они заносились,
но она хранилась в секретном архиве, за семью замками, и ее содержание было
известно только хозяйке пансиона. А для всех остальных и друг для друга
девочки числились лишь как Маришки, Каталины, Эржики и Корнелии. Привилегии,
связанные с родовым именем, в пансионе госпожи Сильваши были запрещены. Ну,
разумеется, тайна эта была такой же призрачной, как вуалька на личике, когда
действительность заменена лишь намеком, догадкой, потому что так она еще
больше дразни. Маленькие девчушки уже тогда не умели хранить тайн. Под
строжайшей клятвой они выбалтывали, кто они и откуда. Но зато можно было и
немного присочинить, приврать: проверить-то трудно. И при этой легкой
таинственности не было и высоких стен разграничения, когда все обо всех
официально объявлено. Самый красивый бриллиант в перстне не вызывает столько
зависти и вожделения, если он скрыт под перчаткой. Все это, разумеется,
происходило из высоких педагогически побуждений. И бедняга Иоган Генрих
Песталоцци не перевернулся бы при этом возмущенно в гробу, потому что тогда
он еще не умер.
Но соревнование - родная мать находчивости. Появилось столько всяких
пансионов, что если они хотели уцелеть, хозяйкам их приходилось прибегать ко
всяким такого рода выдумкам. Безымянные девушки! Что ж, интересно! Подобно
рекруту, сбрасывающему с себя одежду, в которой он прибыл в казарму и взамен
ее получает со склада казенную шинель, девочки тоже получали новые имена - в
зависимости от их успехов, прилежания, способностей и поведения. Имена эти
заимствовались из трех сфер: наиболее выдающимся давались имена из сферы
небесной: Мари Венера, Магдолина Сатурн, Нина Юпитер. Рангом меньше шли
имена из сферы ботаники, но и здесь было много степеней, в зависимости от
красоты и редкости цветка: Мальвина Акация, Агнеш Тюльпан, Матильда Фиалка.
Ну, а уж если кто-то становился Розвитой, Агавой или Юдитой Пальмой! На
третьем месте находились имена птиц и зверей: Мици Уточка (если бедную Мици
хотели отучить от ее походки вперевалку), Юлика Сорока (если мадам не
нравилась склонность Юлишки к болтовне), Барабала Лисичка (такая она
хитренькая), Верона Медведь (любительница поспать!), София Кошечка (если той
нравилось румянить себе личико). Словом, все это было здорово придумано. С
известным тактом: потому что наиболее употребляемые оскорбительные названия
животных, такие как осел, скотина, глупая гусыня, слепая курица - здесь были
не в ходу. И правильно.
В полном соответствии с бытовавшими тогда воззрениями о переселении душ
маленькие девочки переселялись из одного имени в другое, более красивое,
если оно становилось вакантным и если мадам после месяцев, проведенных
девочкой в пансионе, считала ее достойной. Действительно, интересно было
наблюдать как эти невинные создания с таким тщеславным рвением, задыхаясь от
ажиотажа, карабкались все выше и выше - к звездам. И не было среди них ни
одной Уточки или Мотылька, которые не мечтали бы однажды проснуться
Юпитером, Марсом ил на худой конец - Гладиолусом.
И в общем-то это было не совсем шуткой, потому что с этим были связаны
определенные привилегии: у обитательниц небесной сферы было по два
увольнения в неделю - для визитов к родственникам, или встречи с ними в