"Кальман Миксат. Два нищих студента" - читать интересную книгу автора

той очереди, где физиономии раздавали!), о лошади Надашди под звенящей
бубенцами попоной, о ментике Эстерхази и многочисленных веселых эпизодах,
происшедших за это время. Иногда по улице проезжал какой-нибудь придворный
курьер или разодетый аристократ - за неимением других объектов народ глазел
и на них.
Лаци надеялся, что в этом многолюдье он встретит кого-нибудь из своих
знакомых по Дебрецену и, может быть, услышит от них что-либо о Пиште, но в
бескрайнем людском море не было видно ни одного знакомого лица.
Уже совсем утратив надежду, он вдруг увидел Яноша Рожомака и радостно
вскрикнул. Рожомак стоял на пристани и разговаривал с несколькими богато
одетыми господами. Сам же он был одет в темное, будничное платье.
Сердце Лаци радостно забилось, и он сквозь толпу начал пробираться к
своему знакомцу, в спешке наступая людям на мозоли и даже толкнув нескольких
женщин.
- Господин Рожомак! Господин Рожомак! - воскликнул он, подбежав к
старому знакомцу, и по-приятельски хлопнул его по плечу.
Мужчина обернулся и смерил Лаци с ног до головы строгим взглядом.
- Что это еще за манеры? Что вам угодно?
- Неужели вы не узнаете меня, господин Рожомак?
- Вы что, с ума спятили? - гневно зарычал на него мужчина. - Какой я
вам Рожомак!
- Не Рожомак? - удивленно и с сомнением в голосе переспросил Лаци. -
Так кто же?
- Я граф Миклош Берчени.
В тот год имя Берчени еще не было знаменитым, зажигавшим сердца. На
Лаци, во всяком случае, после блеснувшей на миг надежды оно подействовало
подобно ушату холодной воды. Печальный, отошел он от мнимого знакомого и
потом до самого вечера бесцельно бродил по улицам Пешта.
Ночью он тоже ни на минуту не сомкнул глаз, в бессоннице проворочался с
боку на бок на своей мягкой постели в будайской гостинице "Гриф", где он
остановился.
Думы его были об Агнеш. Вновь и вновь воскрешал он в своем воображении
до самых мельчайших подробностей это приключение, вспоминая, как принес
девушку на руках в дом к портному, как и что говорила ему она, придя в себя.
Вот он, белый листок бумаги, который Агнеш вручила Лаци, желая
вознаградить его за оказанную помощь. И как тонко, как благородно она
сделала это! Верно, подумала про себя: "Если он человек бедный, пусть
получит по нему несколько золотых. А коли богатый, пусть сохранит себе на
память!"
Однако Лаци не сделал ни того, ни другого. Едва дождавшись утра, он
попросил у трактирщика чернил и написал над именем Агнеш Нессельрот
следующее: "Я, нижеподписавшаяся, обязуюсь верно и по гроб жизни любить
Ласло Вереша".
Затем он вложил "вексель" в конверт, запечатал его красной сургучной
печатью и с коридорным слугой отослал к Нессельротам.
В волнении ожидал он ответа. Голова его горела как в огне, сердце
трепетно стучало, в груди не хватало воздуха. Лаци решил прогуляться возле
королевского дворца, поглядеть на спешащую во всех направлениях придворную
челядь. Вдруг во дворе за железной изгородью он снова увидел графа Берчени.
На этот раз граф не был так надменен, как вчера. Напротив, он сам обратился