"Илья Миксон. Сапер " - читать интересную книгу автора

звуки, будто волоком тащили нелёгкий груз.
- Сапёр!
Сапёр всё ближе подтаскивал грузное тело капитана Чемериса, уцепившись
за ворот его телогрейки. Солдаты бросились на подмогу. Чемериса уложили на
дне окопа.
- "Сюрприз", - прошептал кто-то.
Все тотчас взглянули на ноги капитана. Правая вместе с сапогом была
срезана у щиколотки противопехотной миной с праздничным названием:
"Сюрприз".
Чемерис, не открывая глаз, сдавленным голосом позвал:
- Сапёр!
Лишь теперь все обратили внимание на исчезновение овчарки.
- Сапёр, - снова позвал Чемерис. Лицо его, серое, в копоти, выражало
странное спокойствие.
- Придёт сейчас, - отвлекая, сказал фельдшер, осматривавший капитана.
Затылок раненого был в липких сгустках. Фельдшер озабоченно
нахмурился. Санитар подал тампон, и фельдшер осторожно, поглядывая в лицо
Чемериса, стал вытирать кровь. Солдаты напряжённо следили за рукой
фельдшера. Вдруг губы его дрогнули, и он облегчённо вздохнул: то была чужая
кровь.
- Шапку, - бросил фельдшер.
К нему сразу протянулось несколько рук с шапками, но фельдшер надел на
Чемериса свою шапку, будто командовал лично себе. После этого фельдшер
принялся обрабатывать искалеченную ногу. Голенище он разрезал и отбросил в
сторону, прямо к ногам черноусого сержанта. Тот отодвинулся, чтобы
ненароком не наступить, будто это была не кирза, а человеческая кожа.
- Сапёр, - опять позвал Чемерис и открыл глаза.
И, словно лишь сейчас услыхав зов, сверху обрушилось гибкое могучее
тело овчарки. Она раздвинула столпившихся солдат и уселась рядом с
Чемерисом. И все одновременно увидели в крепких челюстях кирзовый опорок с
застывшим в нём оранжево-красным месивом.
Сапёр принёс это, как обычно приносил хозяину его сапоги.
Никто не решился скомандовать: "Дай!" На это имел право только капитан
Чемерис, хотя то, что принёс Сапёр, уже не принадлежало ему.
- Дай, - без всякого выражения произнёс Чемерис.
Опорок мягко упал на землю.
- Перевяжите его, - тихо потребовал Чемерис.
На месте правого глаза Сапёра чернела запёкшаяся рана.
Закончив бинтовать ногу, фельдшер коротко бросил санитару:
- Носилки.
- Перевяжите его, - твёрдо повторил Чемерис, он уже не закрывал глаза
и не жмурил их. Боль замерла, чтобы потом, позднее, терзать ослабевшее
тело.
Фельдшер взглянул на Чемериса и молча стал обследовать овчарку. Она
вдруг сделалась послушной, как тяжело больной ребёнок, и тихо заскулила.


Двое солдат подняли носилки с раненым и двинулись по узкому
извилистому проходу. Сапёр непривычно наклонил забинтованную голову и
неотступно шёл за ними. Никто не пытался удержать его.