"Илья Львович Миксон. Семь футов под килем" - читать интересную книгу автора

Илья Львович МИКСОН

СЕМЬ ФУТОВ ПОД КИЛЕМ

ШЕСТЬ СТРОК (Вместо предисловия)

Худые вести обуты в тысячемильные сапоги. Трагическое сообщение из
Вьетнама догнало грузовой теплоход "Ваганов" в Северном море.
В рубке стоял полумрак. Горела лишь надстольная лампа в нахлобученном
алюминиевом колпаке. Вытянув гибкую шею кронштейна, лампа близоруко
уставилась в пишущую машинку. Каретка машинки от качки съехала до упора в
сторону и спрятала в тень густо заполненный лист бумаги, словно напечатанные
строчки заключали тайну.
Принятая радиограмма не была ни секретной, ни служебной. Очередной
радиобюллетень газеты пароходства. Урезанной, предельно сжатой, втиснутой в
жесткие рамки отпущенного эфирного времени. Все второстепенное отброшено,
факты очищены от лишних слов, как орехи от скорлупы.
Встреча высокого гостя из братской страны.
Досрочный пуск домны в Сибири.
Открытие новой станции метро в Ленинграде.
Зарубежная хроника.
И эти шесть строк из Вьетнама...
Сеанс радиосвязи кончился. Николаев имел право спуститься в свою каюту
на отдых. И время - самый сон, два часа после полуночи. Справа и слева по
курсу ни огонька. Европа спит. Не засветились еще окна и в Ленинграде, но
там в прошедшую ночь в одной из квартир, наверное, и не смыкали глаз.
Женщина, во всяком случае...
Николаев лежал на диване, упершись длинными ногами в подлокотник.
Крутые волны заваливали судно то на один борт, то на другой. Николаев тоже
качался, но не замечал этого. Из головы не выходили шесть строчек.
И думал он вроде бы не о них, не о том, что случилось во Вьетнаме,
вспоминал давнишнее, полузабытое, занесенное давним слоем времени. Копался в
памяти, словно археолог на раскопках. Попадалось драгоценное, существенное и
нечто случайное, забытые пустячки. Но теперь все имело значение, было важным
и дорогим.
Мысли Николаева обращались по замкнутым орбитам, как спутник вокруг
Земли, то удаляясь, то приближаясь к главному центру.
Над головой, настороженно выпучив рубиновое око, приглушенно урчал
автомат SOS. Случится в море беда - автоаларм сработает, поднимет тревогу,
зазвонит-затрезвонит, вызовет в рубку радиста. Сейчас автоматический
приемник сигналов бедствия молчал. Тому, что произошло во Вьетнаме, уже
никто и ничем не мог помочь...
Через приоткрытый иллюминатор ветер трепыхал накрахмаленную занавеску.
Она билась и шуршала, как светомаскировочная штора в разбитом окне.
Как тогда, в Ленинграде, в сорок втором...

Надо было встать. Встать во что бы то ни стало. Встать, преодолеть
бесконечное расстояние между диваном и окном, прижать нижнюю кромку бумажной
шторы к стене, приколотить гвоздями, сделать что-нибудь. Не для затемнения:
электричества в городе давно не было, а последняя плошка сгорела.