"Илья Львович Миксон. Семь футов под килем" - читать интересную книгу автора

Капитан рассмеялся:
- Да, тот другой! А этот, Фердинанд Петрович Врангель, жил в прошлом
веке, русский мореплаватель, первопроходец, ученый.
- Остров Врангеля есть, - вспомнил Лешка.
- Остров, горы Врангеля в южной Аляске - все в честь него.
Разговор уходил все дальше от главного, и Кудров снова направил его на
желанный курс:
- Сергей Петрович, вам приходилось бывать в Австралии?
- Нет. По-моему, только Николаев туда ходил.
- Что ж, - бодро воскликнул Кудров, - придется ему в Австралии гидом
поработать!
- Если попадем туда, - снова озадачил капитан.
- А куда?
- Куда пошлют...
...Спустя два месяца, на подходе к японскому порту Кобэ, Николаев
принял служебную радиограмму. Капитан удалился к себе и опять вернулся в
рубку.
- Ну, четвертый помощник, - сказал он Кудрову с необидной усмешкой, -
теперь можно и погадать. Приказано бункероваться в Находке... - И закончил
невесело: - От Японии до Находки - в балласте.
Вахтенный штурман Кудров чуть не присвистнул, но вовремя вспомнил:
свистеть в ходовой рубке не полагается. Это не суеверная примета - дурной
тон.
Через шесть минут рассекреченный секрет знал весь экипаж. В машинное
отделение и то кто-то сообщил, не поленился пробежать вниз-вверх пять
палуб-этажей.
Двухсуточный переход в балласте, то есть порожняком, никого, конечно,
не обрадовал. Чистый убыток. А то, что заправляться топливом, пресной водой,
в общем, бункероваться в Находке - это хорошо. По родной земле походить
можно, среди своих побыть, поговорить по телефону с Ленинградом. И
кинофильмы обменять.

В конце февраля теплоход "Ваганов" вошел в бухту Находка и стал на
якорь на дальнем рейде. Вскоре капитан Астахов уехал на пограничном катере в
порт. Возвратился он озабоченный и раздраженный. В трансфлоте для "Ваганова"
не было никаких дальнейших распоряжений и, что хуже всего, не запланированы
никакие грузы.
Никого, кроме артельного, старпома и других, кому необходимо было
выполнить в порту служебные дела, на берег не отпустили. До выяснения
обстановки. А обстановка не прояснилась и на другой день.
Капитан опять вернулся не в духе, с ходу отчитал вахтенного помощника
за обледенелые якорь-цепи и скрылся в своей каюте.
Вахтенный понял: причина капитанского негодования не в наледи. Сколько
ни скалывай, все равно намерзнет: семь градусов ниже ноля, да еще с ветром.
Кудров вызвал боцмана.
- До клотика обрастать сосульками будем или еще выше? - начальственным
голосом спросил Кудров.
Клотик - верхняя часть мачты, самая вершина, выше точки на судне нет.
Зозуля повертел борцовской шеей, поглядел в одну сторону, в другую.
- Чисто, Геннадий Нилыч. Спозаранку кололи-драили.