"Илья Львович Миксон. Семь футов под килем" - читать интересную книгу автора

МОБАЛИШТО

В океане нет почтовых ящиков. Моряки не пишут писем, а посылают
радиограммы. И ответы получают только по эфиру.
Связь судна с пароходством, портами, другими судами, связь моряка с
домом - все в руках радиста. Он посвящен в служебные и семейные тайны,
официальное лицо, личный поверенный.
За восемнадцать лет плавания Николаев передал и принял десятки тысяч
депеш, миллионы знаков.
Письма измеряются страницами, телеграммы - количеством слов,
радиограммы - знаками. По международному коду Морзе, радиоазбуке, буква
состоит из нескольких знаков. "А" - из двух, "Б" - из четырех... И цифры из
знаков. Чтобы передать "1", надо пять раз нажать на радиотелеграфный ключ.
Единица "пишется" одной точкой и четырьмя тире. Точка же, как и другие знаки
препинания, закодирована шестью знаками! Вот такая азбука.
Для непосвященного "морзянка" - сплошной писк. При атмосферных помехах,
слабой слышимости и короткой точки от длинного тире не отличить: разница
между ними - десятые, а то и сотые доли секунды. Но опытные радисты слушают,
будто глазами текст видят или под диктовку пишут, от руки, а то и сразу на
машинке печатают. Это не просто, требует большого нервного и физического
напряжения.
А пробиться сквозь плотное месиво радиосигналов всей планеты к своей,
единственной для тебя станции? Тут нужны большое профессиональное
мастерство, настойчивость и сильная воля.
Часто приходится радировать не на прямую, а через посредника. Вот и
сейчас какой-то танкер, долго и бузуспешно добивавшийся Ленинграда,
наткнулся на "Ваганова".
"Выручи, друг! Перекантуй в центр парочку депеш!"
"Срочное?"
"Очень!"
"Давай".
Перепоручив начальнику радиостанции "Ваганова" свои радиограммы,
неизвестный Николаеву Сидоров Сеня, из молодых видно, спросил:
"Вы где сейчас?"
"К Австралии подходим".
Танкер раз в двадцать был ближе к Ленинграду, чем "Ваганов".
Сеня Сидоров онемел, потом стал оправдываться.
Николаев быстро отстучал:
"Все. Не мешай мне. Привет!"
Ленинград велел ждать. Восьмая очередь.
"Я из Австралии! - напомнил Николаев. - Прием".
"Ты, Николаев?"
"Я. Анюта?.. По почерку узнал".
"Привет. Третья очередь. Раньше не смогу".
"Понятно".
Он снял с головы наушники, расстегнул рубашку до самого пояса,
повернулся вместе с креслом к дивану.
Свайка, высунув язык, насторожила уши.
- Жарища, а?
Свайка приподняла острую мордочку и опять уронила на лапы.