"Олег Микулов. Тропа длиною в жизнь " - читать интересную книгу автора

был весь в отца, и статью, и характером: такой же кряжистый, такой же
волосатый (только без проседи), суровый, степенный, надежный. Двое сыновей
у него было; младший - тот самый Крепыш. Кличку эту он от отца своего
перенял, и ничего, прижилась. Взрослые так их и звали: Крепыш-старший и
Крепыш-младший.
Средний брат, Пейяган, был совсем другим. Долговязый, жилистый, с
крупным подвижным лицом, не похожим своими чертами ни на отцовское, ни на
материнское, он не отличался ни спокойствием, ни надежностью. Нет, он не
был вертляв, но если присаживался, казалось, ему не сидится на месте, если
вставал и куда-то шел, казалось, он ищет, где бы присесть или прилечь.
Насмешник, не веселый - злой насмешник, он любил жестокие проделки и, как
поговаривали, за какую-то из своих шуток едва не поплатился изгнанием. Он
прогнал двух жен, и бездетная вдова из Рода Ледяных Лисиц нянчила
оставшихся под его кровом ребятишек: двух девчонок и мальчишку - того
самого, по прозвищу Лизун. Сам Пейяган, похоже, на своих детей не обращал
никакого внимания. А прозвищ у него самого было несколько: Выворотень,
Змеиный Язык, Шатало. Были и покруче.
Отец только злобно фыркал, когда речь заходила о его среднем сыне, а
Койра его любила. И жалела. Он платил тем же; мать была единственным
существом, которое любил этот странный человек. Впрочем, охотился он
мастерски и как-то играючи. Казалось, то, над чем его отец и старший брат
трудились, Пейягану само плыло в руки. Это Аймик понял позднее, когда сам
стал взрослым охотником.
Волчонку братья не уделяли особого внимания. Однако он догадывался,
что кличкой Недоношенный обязан Пейягану. Знал и другое: подойдет время
Посвящения, и Оймирон сделает для него все, что полагается старшему брату.
Так бы оно и было...
С чего все началось? Быть может, с его привычки вслушиваться в
разговоры взрослых о предках и духах, об их великом Роде? Нет, не с этого!
Даже тогда он чувствовал: не гонят потому, что им самим нужен такой
слушатель, - оцепеневший от восторга, ловящий ртом каждое слово...
Потому-то и "не замечают"; когда нужно, - прогоняют сразу же. Да и не один
он из ребятишек любил послушать байки взрослых. Больше других, быть может,
но не один. Нет, все началось с другого. Пожалуй, с чужого языка.

4

Они нечасто оставались вдвоем, он и мать, и никого рядом. Так почти не
случалось.
- Сынок, пойдем по воду, хочешь? Не к ручью, а к реке. Еще бы не
хотеть.
Они спускались по знакомой тропке, через звенящий луг, вниз, в заросли
бурьяна, где трава выше маминого роста, где приходится веткой от гнуса
отмахиваться, да еще под ноги смотреть повнимательнее: не наступить бы
ненароком на ползуна! Сквозь березняк - вновь на открытое место, где
невольно жмуришься от солнца. А река - вот она, Хайсер - Большая Рыба!
Действительно, как рыба, искрится, переливается чешуей на солнце, словно
дышит, словно плавниками поводит. Теперь еще один спуск, самый крутой, и...
И тут мама запела.
Волчонок даже рот открыл от изумления. Что это такое? Поет, а слова