"Мино Милани. Волчок (сб. "Пульсирующий камень")" - читать интересную книгу автора

счетчик Гейгера. Чимней приблизил его ко мне. Тиканье стало громче.
- Мартин, ты облучен!
Я попытался улыбнуться, но не смог. Меня лихорадило, терзало какое-то
ужасное беспокойство... Я с трудом проговорил:
- Облучен? Но у меня только немного кружится голова. Вы считаете,
что...
Он мягко прервал меня:
- Где ты был?
- Я... гулял.
- Допустим. Но где? Ты был в какой-нибудь лаборатории, на каком-нибудь
предприятии, в университете? Где ты нахватал столько радиации?
Я отрицательно покачал головой. Теперь мне было все ясно. Волчок
излучал радиацию, а я только поднес к нему руку... Он отстранился от меня,
но не настолько быстро, чтобы я не успел облучиться. Внезапно я почувствовал
невероятную усталость. Мысль, что этот предмет поступил так разумно, что он
способен был вести себя как мыслящее существо, опять испугала меня. Опустив
голову, я спросил:
- Как это может быть, профессор? Выходит, я обречен на мучительную
смерть, как те облученные... в Хиросиме? Что же такого я сделал? -
продолжал я. - Я же ничего не трогал. Только поднес руку Не спрашивайте
меня ни о чем. Я не знал, что он радиоактивный, откуда мне знать?..
- Мартин, - строго сказал Чимней, - речь идет о твоей жизни,
понимаешь? Это тот самый предмет, который можно увидеть только с помощью
моих очков?
- Да, он.
Профессор положил счетчик, подошел к телефону, и я услышал, как он сухо
произнес:
- Говорит Чимней. Приготовьте комнату номер одиннадцать. Да, срочно.
Приду сейчас же. Облучение гамма-лучами. Приготовьтесь. Пойдем, Мартин, в
душ. Это специальный обеззараживающий душ, который снимает радиацию. Тебе
нужно очиститься от гамма-лучей, иначе грозит беда. Когда ты... поднес руку
к этому предмету?
- Примерно три часа назад, - ответил я, следуя за ним в коридор.
- Где ты был все это время?
- В машине. Я сразу же поехал к вам. Не знаю, почему.
- Правильно сделал.
Лифт, в котором мы ехали, остановился. Нас встретило несколько человек
в странных халатах и пластиковых масках, рядом стояли носилки на колесах.
Чимней приказал:
- Ложись, Мартин. и пусть они сделают все, что необходимо.
- О'кей, профессор, - ответил я и закрыл глаза.

Под сильным душем меня держали часа два. Струи мутной желтоватой
жидкости с очень резким запахом обрушивались на меня со всех сторон то
прохладные, легкие, то обжигающие - упругие. Чимней, переговариваясь со
своими коллегами, наблюдал за мной в смотровое окошко. Я даже не пытался
расслышать, что они говорят. Наверное, сочувствовали, видели во мне
осужденного на смерть. Всего лишь жест, простой жест - протянул руку к
волчку - и теперь моя кровь заражена, в ней образовался какой-то яд. Очень
может быть. И все же я не ощущал страха. Я не думал, что из-за того, что