"Маргарет Миллар. Стены слушают " - читать интересную книгу автора

что она вечно теряла перья и записывала карандашом для бровей, а то и губной
помадой. Последние записки приходилось сокращать: "Р: П. в П. з. в. с М. С.
в. Э.". Только Руперт умел расшифровать, что это означало: "Пошла в Парк
золотых ворот прогулять шотландского терьера Мака и скоро вернусь. Эми".
- Куэрнавака, - повторил доктор. - Туда всего час езды. Но она на три
тысячи футов ближе к уровню моря. Славный городок, приятный климат.
- Когда Уильма проснется, я ей расскажу.
- Она, наверно, не проснется раньше завтрашнего утра.
- Она еще не обедала.
- Думаю, ей это не во вред, - сухо усмехнулся доктор. - Зато, судя по
всему, вам не мешало бы поесть...
Но Эми казалось бессердечным признаться, что проголодалась, и она
отрицательно покачала головой:
- Ах, нет, я совсем не голодна.
- Ресторан открыт до двенадцати ночи. Избегайте есть сырые фрукты и
овощи. Хорош был бы бифштекс, но без приправ. Виски и сода. И никаких
хитроумных коктейлей.
- Я не могу бросить Уильму.
- Почему?
- Вдруг она проснется, и ей понадобится помощь.
- Она не проснется.
Доктор взял свой чемоданчик, решительно направился к двери и, отворив
ее, сказал:
- Спокойной ночи, миссис Келлог.
- Я... Мы еще не расплатились с вами...
- Плата за визит войдет в счет гостиницы.
- О! Хорошо. Благодарю вас очень, доктор...
- Лопес.
Сдержанно поклонившись, он протянул свою визитную карточку и уверенно
хлопнул дверью, словно доказывая, что Уильму сейчас не разбудить.
На карточке значилось: "Доктор Эрнест Лопес. Паско-Реформа, 510. Тел.
11-24-14".
Доктор оставил за собой слабый запах дезинфекции. Пока он находился в
комнате, запах успокоительно действовал на Эми: микробы погибали, вирусы так
и валились по сторонам, скверные букашки испускали последний вздох. В
отсутствии доктора запах беспокоил, как если бы им пытались приглушить
застарелые, более тонкие запахи гнили.
Эми пересекла комнату и открыла зарешеченную дверь балкона. Внизу
оглушительно гремел проспект. Казалось, весь город, отдохнув и посвежев
после сиесты, внезапно вырвался наружу, возбужденный, шумный. Перед вечером
шел дождь, недолгий, но сильный. Улицы все еще блестели, чистый воздух
бодрил. Эми он казался полезным, пока она не вспомнила о высоком давлении
Уильмы. Тогда она быстро закрыла дверь, словно бы комната герметически
закрывалась, отгораживаясь стеклом и железной решеткой от воздействия
высоты.
- Бедная Уильма, - произнесла она вслух.
Слова прозвучали совсем не так, как ей хотелось. Они уменьшились и
потяжелели, продираясь сквозь стиснутые зубы. В собственном голосе она
услышала предательство дружбе и виновато поспешила в спальню.
Уильма уснула, так и не сняв красный шелковый костюм, браслеты и