"Генри Миллер. Сексус" - читать интересную книгу автора

заключенный, мог просиживать допоздна, обдумывая планы своего побега. Вот
только мои приятель Стенли иногда присоединялся ко мне и своим мрачным
карканьем, угрюмым сарказмом ухитрялся лишать меня всякой надежды.
Вот там то я и писал свои самые сумасшедшие письма. Тот, кто посчитал
себя безнадежно погибшим, пусть ободрится моим примером. Царапающее перо,
пузырек чернил и бумага были моим единственным оружием. Я изливал на бумагу
все, что приходило мне в голову, даже полнейшую чушь. Закончив письмо, я
поднимался в спальню и, лежа рядом с женой, всматривался в темноту, стараясь
прочесть там свое будущее. Я повторял себе снова и снова, что если человек
искренний и доведенный до отчаяния, человек вроде меня, всей душой любит
женщину, если он готов отхватить себе уши и отправить их ей по почте, если
он исписывает бумагу кровью своего сердца, если он пропитает эту женщину
своей тоской, своей болью, своим стремлением к ней, если он никогда не
отступится от нее - ей невозможно будет ему отказать. Самый невзрачный,
самый немощный, самый не заслуживающий внимания мужчина должен победить,
если он готов пожертвовать всем, всем до последней капли крови. Нет такой
женщины, которая способна отвергнуть дар абсолютной любви.
Когда я снова зашел в танцзал, меня ожидала записка. Я вздрогнул,
увидев ее почерк Она писала коротко и точно. Мне назначалось свидание в эту
полночь на Таймс-сквер [Оживленный перекресток Седьмой авеню и Сорок второй
улицы] возле аптеки. И пожалуйста, не надо больше писать ей домой.
Я явился на свидание, имея в кармане чуть меньше трех долларов.
Встретились мы как старые друзья. Никаких упоминаний о моем визите, письмах,
подарке.
- Куда пойдем? - спросила она после первых слов.
У меня не было ни малейшего понятия о том, что можно ей предложить. Она
предстала передо мной во плоти, стояла рядом, говорила со мной, смотрела на
меня, и это было событие, которое я еще не успел осмыслить. Она пришла на
выручку:
- Давай пойдем к Джимми Келли, - подхватила меня под руку и подвела к
такси, стоявшему у тротуара.
Я плюхнулся на сиденье, переполненный ощущением ее присутствия. Я не
поцеловал ее, даже не взял за руку. Она пришла - вот главное! В этом
заключалось все.
Мы просидели до начала утра, выпивая, закусывая, танцуя. Нам было
хорошо, мы понимали друг друга. Правда, о ней, о ее подлинной жизни, я узнал
не больше, чем знал раньше, не потому, что она что-то скрывала от меня,
просто настоящее было таким полным, что для прошлого и будущего места не
оставалось.
Принесли счет - и меня как обухом ударило.
Чтобы потянуть время, я распорядился о дополнительной выпивке. Когда я
признался, что у меня всего пара долларов, она сказала, чтобы я дал им чек.
Пока она со мной, проблем с его оплатой не возникнет. Пришлось открыть ей,
что и чековой книжки у меня нет, что у меня вообще нет ничего, кроме моего
жалованья. Словом, я внес в этот вопрос полную ясность.
Пока я признавался ей в этом ужасе, у меня созрела спасительная идея. Я
извинился и поспешил к телефонной будке. Позвонил в управление компании,
ночной дежурный был моим приятелем. Я взмолился, чтобы он немедленно прислал
с посыльным пятьдесят долларов. Выложить такую сумму было для него непросто,
и он знал, что я не самое надежное вложение капитала, но я выдал ему