"Генри Миллер. Размышления о писательстве. Моя жизнь и моя эпоха" - читать интересную книгу автора

перед своим боссом, вынужденный делать кучу вещей, которые ему не по нраву.
Но когда тебя ограбили и ты вынужден просить о помощи, ты - ничто, ты
одинок, беззащитен, брошен на произвол судьбы и ты уязвим. Ты ощущаешь, что
все время торгуешь самим собой. Правда, существуют два вида рабства. Вам
этого не избежать; и тот, и другой ужасно неприятны. Но, делая то, что вам
нравится, вы все же не теряете ощущения независимости, даже если это несет
за собой голод и страдание.
Возможно, в этом и заключается сермяжная правда: в конце концов, в
высшем смысле слова, жизнь - это рабство. Но существует рабство добровольное
и вынужденное. По собственной воле себя обрекают на рабство поистине великие
личности. Говоря об этом, я не имею в виду себя. Я говорю о гораздо более
выдающихся людях - таких, например, как святой Франциск. Он решил посвятить
свою жизнь служению человечеству и охотно, даже радостно шел на всякого рода
жертвы и унижения.
Меня чрезвычайно интригует мысль, что, возможно, и я, что называется,
раздвоенная личность. Недавно мне несколько раз гадали по руке и всегда
находили, что линии сердца и ума пересекаются. По общему мнению, это
странно. Что это означает? Не знаю. Сначала я решил, что это показатель
внутреннего конфликта. Но это больше похоже на противоречие между мыслью и
чувством. Тому, кто живет разумом, жизнь видится комедией. Для тех, кто
живет чувствами или подвержен эмоциям, жизнь - это трагедия. Мне кажется,
что во мне того и другого предостаточно. Меня никогда не покидает ощущение
внутренней раздвоенности. Часто рассматриваю два варианта. Я не мыслю
логически. Подчас мысли продиктованы моими чувствами. Когда об этом пишу,
обычно стараюсь избегать высказываний о том, оптимист я или пессимист.
Хотелось бы верить, что существует нечто такое, что стоит выше разноименных
полюсов. Полагаю, таково истинное положение вещей.
Слово "мир" обычно подразумевает молчаливое сопоставление с чем-то
иным. Задумывались ли вы о том, что я имею в виду, говоря, что такой-то
человек - от мира сего, Либо, наоборот, не от мира сего? Получается, что мир
представляет собой нечто такое, против чего человек борется. Он хочет жить в
обществе, а не вне его. Стремится приподняться над ним. Тем не менее я
действительно верю, что единственный способ доказать, что живешь вне
общества, - это полностью его принять. Вам никак не обойти диктуемых
обществом условностей. Вы должны примириться со всем, что связано с этим
обществом, а потом доказать, что существует нечто большее.
Это вовсе не означает, что вы не должны руководствоваться критериями
признания или отторжения. Вы не должны быть жертвой, не должны попасться в
ловушку, которую представляет собой общество. Надо суметь проникнуть в него,
принять участие в его жизни, осмыслить его суть и при этом сознавать: то,
что вами движет и направляет, ведет по жизни, не всецело обусловлено тем
обществом, в котором вы живете; существуют и другие факторы, невидимые,
неуловимые, непостижимые, которых не включает или не охватывает понятие
"общество".
Я человек религиозный, но не чрезмерно. Давайте это упростим. Когда мы
говорим: "Не хлебом единым жив человек", - это символическое утверждение,
изложенное выразительным языком. Оно означает, что отнюдь не борьба за
благосостояние: зарабатывать на хлеб насущный, обеспечивать и защищать жену
и детей - придает человеку сил и поддерживает. Это нечто, что нельзя
потрогать, это духовное начало. Оно не поддается описанию, точному