"Уильям Миллер. Мартин Лютер Кинг (Жизнь, страдания и величие) " - читать интересную книгу автора

получил в шестилетнем возрасте. Среди его приятелей, с которыми он
подружился буквально с младенчества, были два белых мальчугана, сыновья
бакалейщика, жившего неподалеку. Когда Мартин пошел в школу, их не оказалось
среди его однокашников, так как они ходили в другую школу, только для белых.
Мартин поначалу не обратил на это особого внимания. Однако всякий раз, когда
он перебегал улицу, чтобы повидаться с приятелями, их мать под каким-либо
предлогом отсылала его обратно. В конце концов она сказала Мартину напрямик
то, что уже объяснила своим сыновьям: "Мы белые, а ты цветной, поэтому вам
не надо больше играть вместе".
Сбитый с толку, оскорбленный в своих лучших чувствах, Мартин побежал
домой к матери. Она постаралась, как могла, объяснить ему происходящее. Она
рассказала мальчику, как похищали и превращали в рабов их предков, как много
поколений тому назад их привезли в Америку и использовали здесь как рабочую
скотину. С ними часто обращались по-зверски, но даже если хозяева
оказывались добрыми, жизнь негров все равно целиком и полностью принадлежала
белому человеку. Негры, безусловно, заслужили свободу. Считается, что они
уже семьдесят лет как освободились. Но белые боятся их и потому разработали
целую систему положений, законов и правил, чтобы удерживать чернокожий народ
в подчинении.
Но сколь бы полными и исчерпывающими ни были ответы миссис Кинг, у
ребенка возникали новые и новые вопросы; многие из них будут преследовать
его всю жизнь. "Итак, я - цветной, - рассуждал мальчик. - Но что это значит
на самом деле? Отчего так устроена жизнь?" На такие вопросы мать уже не
могла дать удовлетворительные ответы, и поэтому она вновь вернулась к словам
жены бакалейщика.
- Не позволяй таким людям себя огорчать. Не верь, что ты хоть чем-то
хуже белых. Ты точно такой же, как и все остальные, и никогда этого не
забывай.
Два года спустя Мартин с отцом пошли в центр города, чтобы купить
Мартину туфли. Они зашли в большой обувной магазин и сели у окна.
- Я буду счастлив обслужить вас, - очень вежливо обратился к отцу
приказчик, - только будьте добры пересесть в глубину зала.
- Но нам и здесь удобно, - с неудовольствием возразил священник.
- Простите, - сказал продавец, и в его голосе появился металл, - но вам
следует пересесть туда.
Отец Мартина возмутился:
- Мы либо остаемся здесь и покупаем ботинки, либо вообще ничего не
покупаем.
Служащий промолчал. Он глядел на собеседника слегка раздраженно, но в
целом достаточно безучастно - как человек, хорошо знающий свои права, а
также законы и обычаи Джорджии. Рассерженный отец продолжал сидеть некоторое
время, затем встал, взял за руку юного Мартина и, не говоря ни слова, с
гордым видом вышел из магазина. Уже на тротуаре он сказал Мартину сквозь
стиснутые зубы:
- Меня мало волнует, сколько времени еще продержится эта система, но я
никогда ее не признаю. Я буду противостоять ей до конца моих дней!
Тем не менее они оба - и отец, и сын - были вынуждены принимать систему
ценностей белого человека. Сколько бы они ею ни возмущались, они могли либо
жить с ней и в ней, либо вообще не жить. Эта постоянная внутренняя
неудовлетворенность, невозможность уцелеть, не приняв условий белого