"Линда Лаел Миллер. Огонь луны " - читать интересную книгу автора

закинула руки за голову, схватившись за спинку кровати, чтобы удержать себя.
Когда же она снова опустила руки, чтобы запустить пальцы в волосы Риви, он
крепко схватил их за запястья.
Риви заговорил, оторвавшись от соска, и даже само его дыхание
заставляло ее чувствительное место становиться еще более возбужденным.
- Ты будешь слишком изможденной, чтобы снова бунтовать, маленькая
Янки, - пообещал он хриплым шепотом.
Мэгги призвала на помощь остатки своей гордости, в то время как ее тело
было готово подчиняться его приказу.
- Ты... и сам... будешь измотанным...- пробормотала она.
- Не настолько,- засмеялся Риви и так впился в грудь Мэгги, что она
обезумела от желания. Тогда и только тогда он опустился на пол, подвинув
Мэгги так, чтобы ее бедра лежали на самом краю кровати. Теперь она была в
полном его распоряжении.
- Первый урок: будь послушной женой,- проскрежетал он зубами, а потом
потянулся, чтобы прижаться к ней губами.
По телу Мэгги пробежал электрический разряд, когда он впился в нее, и
спина ее судорожно изогнулась. Застонав, она вцепилась пальцами в простыни,
зная, что если не удержится, то уплывет прочь.
- О Риви, - задыхаясь, пробормотала она, - Бог... мой... Риви...
Он медленно и лениво наслаждался ею, пока она не достигла обжигающего
облегчения, а потом он снова и снова ласкал ее с тем же безграничным
терпением. Она все еще трепетала, умоляя его взять ее сейчас же, когда он
сменил ее положение так, что она оказалась на коленях над ним, снова и снова
насыщаясь ею. В свое время и как этого хотелось ему, он в третий раз довел
ее до безумия. Мэгги начала тихо молить о пощаде, но Риви не знал жалости.
Ее тело было его игровой площадкой, и он не испытывал угрызений совести,
беря то, что хотел. А ему хотелось, это вскоре стало очевидным, любить Мэгги
до тех пор, пока она будет совершенно не в силах бунтовать. Он заставлял ее
кончать снова и снова, пока она не сбилась со счета, пока не могла ни
думать, ни делать ничего, а только отвечать на его прикосновения, и наконец
он взял ее. Как и поглаживание его языка, толчки его члена были медленными и
ленивыми. И вершина, которой на этот раз достигла Мэгги, когда Риви со
стоном рухнул на нее, нежась от удовольствия, была самой жестокой из всех.
Он соскользнул с нее и, казалось, с удвоенной энергией, снова натянув
свою грязную одежду и, напевая про себя какую-то непристойную песенку,
обулся. Мэгги по-прежнему лежала на кровати, слишком пресыщенная и
изможденная, чтобы двигаться, не говоря уже о том, чтобы говорить. Перед тем
как уйти, Риви похлопал Мэгги по вспотевшей попке и поцеловал в лоб.
- Надеюсь, Янки, ты скоро снова взбунтуешься. Мне ужасно понравилось
укрощать собственную строптивую.
Если бы у нее хватило сил, Мэгги швырнула бы в него что-нибудь, но так
как сил не было, она просто лежала, пытаясь восстановить дыхание и обдумывая
планы мести. В середине этих размышлений она уснула, а когда проснулась, на
улице уже стемнело, и до нее донеслись плывшие с теплым ночным ветерком
странные напевы работников-аборигенов.
Она села, зевнув, и вытаращила глаза. Риви сидел в жестяном корыте в
ногах постели, со счастливым выражением на лице смывая с себя сажу и копоть.
Усевшись на колени, Мэгги попыталась выбраться из смятого платья. Ее
трусики и корсет куда-то исчезли. Она резво соскочила с постели и натянула