"Мария Семенова и Елена Милкова. Дядя Леша (Скунс)" - читать интересную книгу автора

смотрели на это "облико морале", а сейчас знай мячи отбивай, а кто ты там,
хоть дилер, хоть киллер, один хрен. Так что бывай. А Сорос пусть сам в
Америку катается.

***

- Ну, Воронов, смотри, - проворчал Адрианыч.
Вадим уже повернулся и не видел косого и очень злого взгляда, которым
проводил его спортивный врач. Разговору он не придал значения - пускай
позлится. "Тоже мне шантажист-самоучка!" Вадим Воронов был уверен в себе.
Он шел в гору, и это чувствовали все окружающие.
Но Челентаныч помимо прочего напомнил о Кристине. Да, смешная была
девчонка, подумал Вадим.
У Ворона давно не было постоянной женщины, собственно говоря, никогда
не было, если не считать полуплатонического романа в старших классах, когда
они часами стояли в парадной, где она позволяла ему почти все, кроме...
Потом она взяла и уехала в Америку, а Вадиму стало не до романов. Хлопотно
это, куда как проще; нашел смазливую барышню, привел домой, когда нет
родителей, и прощай, детка, прощай.

Ты просто влюбилась!

- Христя, да где ж ты так! Матка боска! - воскликнула бабушка, увидев
через тонкую ночную рубашку огромный страшный синяк.
- Упала на лестнице, когда к Лиде шла.
- Чего ж не сказала, когда звонила?
- Ты бы волноваться стала.
- Одни расстройства с тобой, - вздохнула бабушка и добавила:
- Малые детки спать не дают, большие детки - сам не уснешь.
Была суббота, и торопиться было некуда. Кристина присела на край
старенькой тахты и огляделась. Ее крошечная комната всегда казалась ей
очень милой - потому что это все-таки была ее нора, и Кристина устраивала
ее по своему вкусу. Причудливо расписанные стены, полки, картины в
рамочках, секретер с книгами, тахта без ножек, стоящая прямо на полу, - все
это Кристине нравилось, как должна всякому существу нравиться СВОЯ берлога.
Но после дома Вадима Воронова все вокруг показалось убогим, самопальным,
дешевым. Как и ее хрущевка не могла идти ни в какое сравнение с домом в
стиле модерн. Так и все, вся жизнь.
- Я тут нажарила картофельных оладий, поешь. Ты слышала, что в Москве
делается? Ельцин грозится опять...
- Да Бог с ними, бабуля, нам-то какая разница. Кристина, как и многие
молодые, считала политику грязной и недостойной игрой, следить за которой
ей было совершенно неинтересно. Бабушка же, наоборот, с самого начала
перестройки с неослабевающим напряжением следила за политическими
перипетиями, передвижениями в правительстве, колебаниями рейтинга и всем
прочим.

***

Кристина слушала ее вполуха, но думала совсем о другом. Она размышляла