"Александр Мильштейн. Серпантин " - читать интересную книгу автора - Долго объяснять.
- Это у тебя от занятий астрологией? - Я хочу спать, Доплер. Я уже спала, ты меня разбудил. Ни в чем никогда нельзя быть уверенным, а уж тем более в этом, - думает он. Можно ли быть уверенным, что это был я? А не поезд совершал всю работу? Доплер щупает пульс...Он и раньше хотел это сделать, но ладони были прижаты к матрасу ее ягодицами, которые в свою очередь были прижаты его бедрами... Он шарит на столике в поиске таблеток. Он не надеется уснуть этой ночью... Но как-то так... "Навпаки", как говорят хохлы... Проснувшись, Лена чувствует, что он еще в ней... Она зажигает ночник и вынимает из себя матрешку... Кричит и рвет на себя дверь купе... Но ручку клинит... Лена кричит и дергает дверь, ее никто не слышит... Да и нет ничего... Кроме купе... Вкупе с ничем... Оно сколачивается... Каждые три секунды... И распадается... Как карточный домик... И его снова сбивают... Слышно, как стучат молотки... На столике качается из стороны в сторону маленький твердый Доплер... И не может уснуть... Лена дергает ручку... Как стоп-кран... Поезд при этом не останавливается... Но что-то происходит... При каждом рывке появляется еще одно купе... В котором еще одна Лена дергает ручку... Веер скорых поездов, идущих во всех направлениях... Просто Дзига Вертов какой-то... Ну там или Роза Ветрофф... Из белого домика выходит человек в штормовке... Ленинградская фабрика звуков... Вокруг горят скирды, пахнет осенью... Человек берется обеими руками за рычаг... И снова несемся сквозь ночь... Огни станций, на которых поезд не останавливается... Забегают в купе... Одна нога здесь - другая там... Как демоны глухонемые... И чертят знаки огневые... Нельзя всю жизнь выезжать на боковом освещении... К тому же огни, это же просто ужас какой-то... "Ты в этом освещении - вылитая смерть, Лен". "Да? А откуда ты знаешь, как она выглядит? Ты изменял мне с ней, Доплер?" "Послушай, тот человек переставил стрелку, и теперь мы..." "Что? Что теперь - мы?" "Мы теперь в песне... Которую я купил..." "Я ничего не понимаю, в какой песне, ты что?" "Словно степной пожар, песен костры горят..." "Доплер, ты бредишь..." "Всю работу совершает поезд... Не надо дергать ручку... Ты не замечаешь, что когда ты так кричишь и рвешь на себя ручку..." "Доплер, это ты кричишь!" "...ты рвешь кадр. Я не люблю, когда их надо клеить, я люблю длинные проезды камеры, по возможности более дли-и-и..." - Я кричал? Дневной свет. В проеме отъехавшей двери видна проводница. - Мы подъезжаем, - говорит Лена, - может быть, ты и кричал, но я ничего не слышала. Я спала, как убитая. Сейчас ты что-то урчал, но я не поняла ничего, пока тебя тормошила... Ой, смотри в окно! Море! Море! Доплер! Доплер все равно не способен разделить с ней эту радость. Поэтому он не поворачивается к окну и вообще закрывает глаза. - А что это за очередь? Вон там, видишь? Я давно не видела таких длинных очередей! - Это выставка земноводных. - Нет, это люди, Доплер, посмотри. - Ящеры, змеи, крокодилы, черепахи с красными ушами, палочник-страшилка... Правда, он не совсем земноводное. Скорее, насекомое... Когда я в последний раз был в Крыму, здесь было только два вида развлечений. |
|
|