"Александр Мильштейн. Серпантин " - читать интересную книгу автора

собирается узнать "наших", - думал Линецкий, - очень интересно..." Лица у
многих девушек были прикрыты панамками или платочками, зато их ракушки
находились в такой близости от наших персонажей... И одновременно от моря,
так что распаленному сознанию Линецкого казалось, что это уже нечто большее,
чем визуальное сходство... В Форосе он принимал участие в сборе мидий. Это
рапаны жили на глубине четырех метров, это их подбирал со дна Переверзев, а
мидиями были попросту облеплены прибрежные камни... Запустив руку под воду,
Линецкий находил их на ощупь...
На лице у Переверзева было олимпийское спокойствие. "Он
запрограммирован на добычу глубоководных..." - с грустью подумал Линецкий.
Растеряв все разумные аргументы, он ничего больше не говорил, но неожиданно
для себя самого расхохотался.
- Что такое? - остановился Переверзев.
- Ничего!
- Потому что мы пообещали. Надо быть джентльменами.
Переверзев считал мысы, которые они огибали. Некоторую часть пути они
проделывали вброд, вдоль скалы, или даже вплавь, а потом опять шли пляжи.
Совершенно пустые и дикие. Желтые скалы, похожие на детские замки из песка.
Уже ближе к Орджоникидзе снова появились люди. Совсем голых среди них теперь
не было, если пользоваться терминологией Перверзева, это были
"текстильщики". Побеседовав с одним из них, Переверзев вернулся к Линецкому
(тот во время их разговора стоял в море, по шею в воде) и сказал, что
надобно им идти дальше.
- Ты помнишь, они говорили, что будут ждать нас у четвертого мыса?
- Ничего я не помню! - сказал Линецкий. - Но мы прошли уже десять
мысов, по меньшей мере. Все, дальше иди сам, с меня хватит! Это твой личный
бред, я к нему не хочу иметь никакого отношения. Я понимаю, что просто так
подойти к одной из девиц, разлегшихся от Коктебеля до Орджоникидзе,
подставив солнцу причинные места, не так легко... Причинно-следственные
связи не так просты, как кажется... Об этом вздыхал еще Экзюпери... Но тем
не менее! Попытка - не пытка, и все равно это будет в тысячу раз разумнее,
чем идти черт знает куда только потому, что какие-то малолетки...
- Ты не разбираешься в возрасте, не такие они уже малолетки. Мы просто
их не так поняли. Дед местный, вот он мне теперь все и объяснил.
"Четвертый" - это не номер, а название, понимаешь? Это, говорят,
замечательное место, чистейшая вода, потому что перед этим запретная зона.
Вон, видишь колючую проволоку?
- А с чего это вдруг зона запретная?
- Потому что здесь раньше был военный завод. На нем делали торпеды с
ядерными боеголовками.
Переверзев сказал это все тем же своим веселым и беззаботным голосом, и
Линецкий подумал, что он таки да, немного того... Переверзев в этот момент
напомнил ему дебила Лукашенко, который в ответ на вопросы, зачем он
переселяет людей в зараженные участки, сказал, что все это не так, как вы
думаете, с этой самой радиацией... Что его приятель вообще не интересовался
женщинами, а теперь вот, после того, как пожил в таком районе, так и бегает
за ними, так и прыгает...
- Ты хочешь подзарядиться радиацией? - сказал Линецкий.
- Ни фига, - ответил Переверзев, - завод давно уже не работает. Там под
землей теперь делают вилки и ложки, фона нет, да его снаружи и раньше не