"Александр Мильштейн. Серпантин " - читать интересную книгу автораусталость, при том, что темп продвижения все время увеличивался...
Уже где-то на подходе к Орджоникидзе за одной из скал фонарик Переверзева выхватил вдруг из темноты огромного мальчика в серых трусах... Или это были закатанные парусиновые брюки... Он не стал заслонять глаза от света фонарика, только закатил глаза... Скосил их куда-то вправо и вверх - к Полярной звезде или к Большой Медведице... Он был похож на одного из одутловатых персонажей немецкого художника, на выставке которого Линецкий побывал в прошлом году в Москве... Там на всех картинах были странные одинаковые мальчики в семейных трусах, с неоновыми лампами... Только у них практически не было лиц, а у этого было... И все равно он напоминал тех, с немецких полотен... Вообще, что-то было эпическое в самой этой картине - как он шел по морю в час ночи... Еще и поэтому обыденный тон, которым он спросил... - Вы не видели, там волосатые молоко не варят? - спросил он таким обыденным тоном, как будто они были в городе, и он спрашивал, где ближайшая булочная... - Нет, - сказал Переверзев, - ничего такого мы не видели... - Может, не заметили? - сказал парень. - Ну, костер где-то там, а? - Костер был, - сказал Переверзев. Хотя Линецкий не видел и никакого костра... Но ничего удивительного не было в том, что он чего-то не видел, он все время смотрел туда, куда упирался луч фонарика... Луч ушел в сторону, и парня как не бывало... Человек это был или отблеск человека... Какой-то невидимый костер... Очень странный тип, - думал Линецкий, маршируя дальше по пояс в воде... подумал, что вот если бы умел рисовать... То непременно попытался переложить на холст... Бредущего по воде мальчика... Почему, собственно, мальчика? - подумал он. - Мальчик не младше меня, наверно... Лет сорок... И все равно мальчик... Этакий "бутуз"... Или потому что "мангупский мальчик"... Так на горе Мангуп называют некоторые виды популярных привидений... Как бы то ни было, если он добрел до костра и выпил молоко, он сейчас все равно призрак... Если бы я умел это, - еще какое-то время думал на ходу Линецкий, - я бы написал это маслом... Но вскоре он перестал думать о живописи... Под ногами у него все перемешалось: суша, море, сны, холсты... "Оглянись, незнакомый прохожий... Мне твой взгляд неподкупный знаком..." Они шли и шли... Без конца.... На бреющем полете... "На честном слове и на одном крыле..." - пел Переверзев... Или Линецкому это только казалось? Интересно, что сам приход в поселок Линецкий потом вообще не мог вспомнить... Последнее, что он помнил, был толстый сорокалетний мальчик, искавший "черное молоко"... Да хоть бы и белое... Где я ему возьму "молоко" в три часа ночи? - повторял он, не понимая, что с ним происходит... На следующий день стало ясно, что он заболел. Чем - неизвестно, просто подскочила температура. |
|
|