"Елена Милкова и Валерий Воскобойников. Татуировка" - читать интересную книгу автора

тапочки, взять белую сумочку на длинном ремешке, куда она сложила документы
с деньгами, и спуститься вниз, чтобы познавать большой Париж.
Агнию предупредили, что гостиницу для нее сняли хотя и в центре, у
метро, но в очень дешевом квартале, который в последние десятилетия
облюбовали эмигранты из арабов и китайцев. Это она ощутила сразу, как
только вышла на улицу.
Пока летел самолет, пока она пересекала сначала предместья Парижа, а
потом и сам город под землей, пока раскладывала вещи в номере, солнце
опустилось ниже, и воздух окрасился в золотисто-оранжевый цвет. Это был
именно тот парижский цвет, о котором она столько читала! У стен домов тут и
там стояли смугловатые юноши, Агния прошла мимо двух небольших
ресторанчиков, и оба были китайскими. Даже банк на площади Италии оказался
китайским. Агния успела войти туда в последнюю минуту перед закрытием, и
вежливый, очень аккуратный молодой китаец поменял ей стодолларовую купюру.
Что поделаешь, она еще только начала осваивать город, а те франки, которые
были взяты с собой, уже мгновенно иссякли. Теперь, когда Агния снова
разбогатела, можно было воспользоваться полезными советами: в соседнем
магазинчике она купила длинный батон "багет" и коробку с молоком. Судя по
девушкам, сидящим у касс, и основной публике, магазин, как и гостиница, был
арабским.
С площади она свернула на авеню Гоблин, которая постепенно опускалась
к другой площади - Монж. Улица была широкой, Агния шла по ней и узнавала
все, словно когда-то уже жила здесь. Знаменитые парижские мансарды - у нас
только недавно стали строить такие дома, и то больше в Москве. Прозрачный,
пронизанный закатными лучами золотистый воздух, чистые яркие краски домов,
скамеечки, на которые можно присесть, если устанешь, - все это радовало
глаз. Здесь, по этому тротуару кто только не ходил до нее - Апполинер и
Матисс, Пикассо и Ренуар, а еще Верлен, Бодлер, Гюго и Бальзак. А теперь
шла она. И если бы хватило сил, она могла бы в первый же вечер постоять
рядом с .собором Нотр-Дам. Но Агния заставила себя остановиться. Нельзя все
получать сразу, в первый же вечер.
Гораздо разумнее, если она растянет это наслаждение на всю неделю. Тем
более, она уже чувствовала тяжесть в ногах - после полета, а главное, от
дорожных волнений, они у нее слегка отекли. На площади, куда упиралась
авеню, около старинного собора был небольшой садик с питьевым фонтанчиком.
Агния выбрала пустую скамейку и немедленно ощутила ужасный голод. И, как
советовали подруги, съела половину "багета", запивая очень вкусным молоком.
Поднимаясь назад по той же авеню, только уже по другой стороне, Агния
поняла, почему так странно назвали этот проспект, и даже станция метро тоже
называлась "Гоблин". Но все это - не в честь героев нынешних фэнтэзи, а в
честь гобеленов. Оказывается, в прошлые века здесь была знаменитая
гобеленовая мануфактура, а теперь работал музей. И Агния вспомнила, что в
"Экскурсиях по Парижу" Борис Лосев рассказывал об этой мануфактуре, а также
о том, что русский царь Петр Первый однажды заглянул сюда и застрял на весь
день - так увлекся производством гобеленов.
Сумерки сгустились, когда она подошла к своей гостинице. И только
теперь, пройдя стеклянные двери, Агния как следует рассмотрела ее
внутреннее убранство.
Собственно, рассматривать было почти нечего, разве что цвет стен,
лестницы, лампы в потолке и букетики искусственных цветов в нескольких