"Борис Минаев. Театральная собака в поисках хозяина" - читать интересную книгу автора

Интересно, думаю, как же ты, доберман, оцениваешь спектакль Некрошюса
"Макбет"?
И я стал рассматривать творение великого Шекспира и великого Некрошюса с
точки зрения достойнейшего этого пса. Просто так, из интереса.

- Ну как тебе "Макбет"? - спросила жена, когда я вернулся домой поздно
вечером.
- Как тебе сказать... - задумался я. - Понимаешь, у меня наушники
сломались в конце первого действия. Их, оказывается, надо было как-то там
подергать. Но об этом я узнал только в антракте. А так чего, сижу, слушаю
все по-литовски. И мне показалось, что текста там совсем мало. Какие-то
прямо обрывки. За сюжетом и то следишь с трудом.
- А что же вместо сюжета?
- А вот там есть такая медная кастрюля, типа деревенского казана. И вот
все на ней лежат, сидят, стоят, в ней колдуют, из-под нее извлекают дохлую
ворону, в ней таскают воду, льют, втыкают в бревна топоры, носят
булыжники. И так весь спектакль.
- Здорово, - неожиданно сказала жена. - Я всегда знала, что в настоящем
театре должно быть мало слов.
Так вот, с точки зрения собаки (которая не понимает ни слова), спектакль
мне показался абсолютно понятен. Капающая и льющаяся вода с этой точки
зрения - водопад. Перевернутая кастрюля - гора. Воткнутый топор -
война. Каждый предмет - опасен. Каждый звук - землетрясение. И мы почти
собачьими глазами смотрим на все эти непонятные магические действия. По
древней легенде, Макбет поверил лесным старухам, поддался злой магии
предсказаний, замочил старшего братца, шотландского короля. А потом всю
жизнь мучился. Магия - она не для нашего брата, добермана-пинчера. Она,
скорее, для кошек, которые могут кокетливо изгибаться и перебирать босыми
ногами по нашей усталой спине. Но звенящий, шипящий, грохочущий, падающий
с грохотом, опасный мир простых предметов, увиденный с точки зрения
собаки, не может быть сам по себе, без хозяина. А значит, спектакль лишен
для добермана всякого смысла. Ну судите сами.
...Во-первых, все персонажи одеты как бомжи - и король, и солдаты, и
придворные шотландские рыцари. Единственное исключение - три миловидные
ведьмы. Собственно, про них-то литовец и сделал спектакль. Правда, у
Шекспира они почти наверняка были отвратительными старухами. А здесь они
порхают, как бабочки, кокетливо изгибаются, перебирают босыми ножками.
Абсолютно свободные, красивые, раскрепощенные. Одно слово - ведьмы. Так
вот, с ведьмами, как и с бомжами, разговор у собаки был бы короткий. Не
жалуют псы нечистую силу.
В спектакле Некрошюса слишком много плохих (для собаки) предметов и
действий. Огромный новый топор - свежая рукоятка со штампиком, остро
отточенное топорище - сам по себе неприятен. А если их пятнадцать? И если
их втыкают в бревно со всей силы? И прямо рядом с сидящей женщиной? А
потом кладут в стальное корыто для строительного цемента и тянут на
лебедке под потолок? А потом сыплют оттуда прямо на сцену с грохотом? А
зачем выносят настоящую печку с раскаленным булыжником внутри? И бросают в
воду со страшным шипением? А зачем поджигают на сцене какой-то типа порох,
создавая пожароопасную обстановку?
Никакая собака, даже театральный доберман, не выдержал бы подобного.