"Борис Минаев. Мужской день" - читать интересную книгу автора

розового цвета уже встречала меня у школьного крыльца.
Так мама ненароком лишила меня лучших в моей жизни минут.
Мои новые товарищи разбегались из школы в глухие дворы, где растут
столетние липы, где у всех покосившихся заборов легко отваливаются доски,
где много ржавого, трухлявого
и интересного. Лишь я один плелся домой по любимым переулкам под
присмотром Маруси Ивановны.
Я боролся с ней разными методами. Задерживался в школе, глядя тайком из
окна на нервничающую няньку: в школу она заходить боялась, но и поста своего
никогда не покидала. Отказывался есть, глотая слюнки при виде любимых
котлет. Все эти фокусы Маруся Ивановна сносила с добродушным спокойствием
старого, мудрого человека.
Но однажды я все же нашел слабое место в ее непроницаемом характере.
Она любила спорить.
Споры мы затевали самые разные: о том, какие пельмени вкуснее - горячие
или холодные? Кто лучше - мужчина или женщина? Есть или нет оружие в кобуре
у милиционера?..
Мы спорили и о том, какого цвета кофта у Маруси Ивановны, розовая или
оранжевая, где люди честнее - в селе или в городе, с кем хуже воевать - с
фашистами или американцами, что вкуснее - блины или оладьи; всего сейчас и
не упомнишь...
Наши споры обычно продолжались вплоть до прихода мамы. Обычно к этому
времени мы уже сидели оба красные, надутые и молчали. Ждали, что она
рассудит спор.
К вечеру наши споры достигали высшей точки кипения.
- У папы знаешь какая зарплата? Тыща рублей! - кричал я.
- Да? - ехидно отвечала Маруся Ивановна. - А почему ж ты тогда на обед
черепаховый суп не ешь?
- А потому что черепах не едят! Зачем я их буду есть?
- А вот и едят!
- А вот и не едят!
Когда во входной двери, наконец, поворачивался ключ, и в квартиру
входила веселая мама, под потолком почти всегда висела нехорошая тишина.
Мама очень обижалась, что я спорю с Марусей Ивановной.
- Она же пожилой человек! - убеждала мама меня. - Зачем ты ее из себя
выводишь? Она же нам помогает, пошла навстречу...
Я понимал маму. Каждый вечер она попадала в неловкое положение, кого-то
ей приходилось обижать - или меня, или Марусю Ивановну. Но тайком от меня
она сердилась и на Марусю Ивановну.
- Ну как ребенок, честное слово, - жаловалась она вечером папе. -
Застрянет на одном месте, и хоть ты тресни. Вот скажи: какие пельмени
вкуснее - холодные или горячие?
- Не знаю, - говорил папа.
- И ты туда же! - вздыхала мама. - Да согласись ты с ребенком один раз,
он и отстанет. Ему только дай поспорить.
С каждым днем Маруся Ивановна становилась все мрачнее и мрачнее. Она
старалась скорей накормить меня и уйти к себе на первый этаж.
- Если что нужно будет, спустишься в шестую квартиру, - сухо говорила
она на прощанье.
Я чувствовал себя победителем. Но, увы, это была преждевременная