"Игорь Минаков. Можно, я попробую еще раз?! " - читать интересную книгу автора

радости.
Правда, был у него недостаток, любил приложиться к рюмке. В наше время
это, конечно, уже не недостаток, скорее черта характера, причем достаточно
распространенная. И что надо отметить, выпив свою норму (с возрастом она у
дяди существенно сократилась - до размера любого бокала, из которого он пил
в текущий момент), он не лез в драку (маг в рукопашной жалкое зрелище), не
читал стихи собственного сочинения (здесь надо заметить, что очень часто
вечер, начинающийся с чтения стихов, заканчивался дракой) и даже не дразнил
собак, поскольку он не мог придумать ничего лучшего, чем подражание их лаю
(а этим он доставал не только собак, и даже не столько их, сколько людей, не
привыкших к такого рода развлечениям).
Дядя чинно и спокойно, взяв свой вес на грудь, уходил домой, где,
завалившись на кровать, начинал видеть сны. Он спал тихо и крепко, как
здоровый младенец, не храпел, не ворочался с боку на бок и, уж конечно, не
ходил во сне, даже не причмокивал губами. И снились ему удивительные,
сказочные, фантастические, волшебные сны, причем фантазия его была буйной и
несокрушимой.
Спать после попойки дядя мог днями и неделями.
Одна беда - во сне он говорил. И не просто бессвязно бормотал - он
разборчиво произносил заклинания, воплощавшие его фантазии в жизнь. И чем
сильнее была фантазия, тем лучше было ее воплощение в жизнь, тем дольше она
существовала в реальном мире.
Сначала жителей порадовал бык, появившийся на улицах города. Он рьяно
бросался на любой предмет, так или иначе напоминавший ему красный цвет.
Жители, уже привыкшие к своему волшебнику и даже любившие его за невинные
шалости, почти не обратили внимания на это происшествие. Конечно, красный
цвет сразу вышел из моды. Женщины не просто перестали носить красное (к тому
же они тотчас осознали, что и смотрелось оно на них не очень: то ли полнило,
то ли просто было излишне вызывающе), но даже перекрашивали ярко-рыжие
волосы и предпочли красить губы в другие цвета (так дядя, сам того не желая,
стал первопричиной появления краски для волос и губной помады, причем самых
разных оттенков).
Архитекторы и маляры срочно переделывали свои композиции так, чтобы не
было даже намека на красное (дело в том, что бык получился большой и
свирепый и биться лбом о стену непонравившегося здания для него было
желанной передышкой от бесконечной беготни по улицам в поисках ненавистного
цвета). К быку привыкли, и единственно, боялись выходить на улицу во время
заката, когда багряный цвет неба доводил быка до бешенства, и бежал бык со
всех сил, и не мог достать он неба, зато попутно все равно сносил что-либо и
бывал этим удовлетворен.
Но однажды завелся в городке исследователь. Можно даже сказать,
естествоиспытатель. И все бы ничего, но то ли дяде приснилось продолжение
истории про быка, то ли исследователь стал первопричиной всех изменений, но
однажды заметили жители городка, что бык перестал бросаться на красное, а
переключился на желтое. До солнца он достать, разумеется, не мог, но кто мог
знать, что желтое ему тоже небезразлично? Спешно стали по всему городу
закрашивать желтое, но не успели - бык вдруг вздумал кидаться на синее. Тут
уж жители возопили и пошли к естествоиспытателю, во-первых, узнать, к каким
же выводам он пришел, а во-вторых, просто проведать его в больнице. И
естествоиспытатель сказал, щеголяя гипсовыми повязками, что он знает тайну