"Адепты стужи. Часть 2" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)05 августа 1996 года Белфаст, Северная ИрландияМладший баронет Дориан Грей происходил из старого и почтенного семейства Греев, чьи корни терялись в далеких веках. По преданиям, предки Греев пришли на британскую землю вместе с римлянами еще в те далекие времена, когда существовала Римская империя. Барон Томас Грей был одним из тех, кто воевал с Кромвелем, с республиканцами, чудом остался жив. Барон Хьюго Грей был одним из самых близких друзей короля Якова. После этого мужчины рода Греев в политику и в управление государством старались не лезть, и большое значение придавали воинской службе. В период расцвета великой и единственной империи, над которой никогда не заходит солнце — Великобритании эпохи Елизаветы — в армии Великобритании служили сразу пятеро Греев, причем ни один из них не был в звании ниже майора Тонкая алая линия мундиров, опоясывающая границы империи, отделяющая цивилизацию от варварства — это было про них. Тогда же они приобрели два громадных поместья — одно, индийское, принадлежало им и сейчас, другое, расположенное там, где сейчас была Бурская конфедерация — они навсегда потеряли. Во время страшной мировой войны младший баронет Дориан Грей потерял четверых своих прадедов. Один из них геройски пал в жестоком бою в пригородах Багдада, пытаясь остановить идущую на штурм города армию генерала Корнилова. Второй погиб в морской пучине — крейсер Бэрхэм, на котором он шел, был подло торпедирован из-под воды германской подводной лодкой. Третий пал в бывшей Родезии от рук буров, решивших, что настал подходящий момент рассчитаться за англо-бурскую войну начала века. Четвертый пал в бою под эль-Аламейном, разорванный на части германским снарядом. Несмотря на все это, баронет Дориан Грей вырос без особой ненависти к Российской империи или к Священной римской империи германской нации, как и большинство его сверстников. Это старшие поколения всегда поднимали первый тост «за реванш», у молодежи же были другие заботы и дела. Синематограф, особенно голливудский, прямиком из североамериканской столицы грез. Рок-н-ролл, новый музыкальный стиль, родившийся в старой доброй Британии и завоевавший весь мир без единого выстрела — дошло до того, что под рок-н-ролл «отрывались» и «клубились» и в Царском Селе в России после официальных балов. Но, как и его прадеды, деды и отцы у Дориана не было ни тени сомнения относительно того, чем ему заниматься в жизни. Армия и только армия. Отслужив два года в полку герцога Йоркского, он подал документы на вступительный курс САС — и на удивление его прошел. Инструкторами САС были люди в основном из рабочих предместий, к отпрыску аристократического семейства они испытывали вполне понятные чувства — но сломать им его так и не удалось. В Дориане Грее было то же, что было в его дедах и прадедах, но не было у большинства людей — несгибаемый, стальной стержень внутри, позволяющий переносить все что угодно — издевательства инструкторов, два дня подряд без сна, бег в промокшей насквозь форме по холмам Брекон-хиллс со здоровенным бревном на плече. Он прошел все — и стал САСовцем, а потом — и командиром патруля, одного из лучших в полку. Словом, Дориан Грей был тем солдатом, который пригодился бы в любой армии — русской, римской, североамериканской. Он был отличным солдатом — но он не был разведчиком. Сэр Джеффри, который выбрал его из многих, и у которого не было иного выхода — он не мог отправить на задание кого-то из Секретной разведывательной службы или из Пагоды — перед отправкой Дориана Грея на задание проинструктировал его относительно того, с чем ему предстоит столкнуться. И вот во время этого инструктажа он допустил ошибку — маленькую, почти незаметную. Но эта ошибка стала именно той маленькой соломинкой на чаше гигантских весов истории, которая и решила в итоге все. Собственно говоря, история эта хорошо доказывает — в разведке мелочей нет, любая неучтенная мелочь может привести к провалу. Ставя лейтенанту Грею задачу, сэр Джеффри охарактеризовал противника как «агента русских» — и счел что этого вполне достаточно. Но «агент русских» — это понятие может иметь два толкования. Либо это британец завербованный русскими и теперь предающий свою Родину. Либо это русский офицер-нелегал, въехавший в Британию незаконно и действующий, выдавая себя за британца. Согласитесь, разница весьма существенная. А раз Грею этого не объяснили — он понял «агент русских» как «британец-предатель, работающий на русских». Он уже давно догадался, что с его напарником что-то неладно — больше просто никто не подходил так полно под портрет возможного «русского агента», нарисованный сэром Джеффри. Если бы он подозревал, что его напарник может быть русским — сдал бы без колебаний. Но — видя, как действует напарник, как он ни на жизнь а на смерть воюет с ИРА, не останавливаясь перед тем, чтобы нарушить закон… лейтенант Грей просто не мог поверить в то, что констебль Александр Кросс — предатель. Ну не может быть такой человек предателем, предатели поступают совершенно по-другому, предатели совсем другие. Если бы Грей служил не в армии, а в секретной разведывательной службе — он бы знал, что предатели бывают именно такие, что предателями всегда бывают люди, которым ты доверяешь и которых ни в чем не подозреваешь — короче говоря, там бы он набрался здорового цинизма и знания темных сторон жизни. Но Грей в разведке не служил — он служил в армии, а там нравы были совершенно другие. И каждый раз, когда он собирался выйти на связь и доложить о своих подозрениях — происходило нечто такое, отчего его подозрения усиливались. И он молчал. Но на обратном пути в Белфаст он все-таки решился. Он получил приказ и должен его выполнить. Не выполнить приказ — такое просто недопустимо, особенно для кадрового военного, не выполнив приказ, он опозорит весь свой род до девятого колена. В конце концов, он просто сообщит о своих подозрениях — а там пусть решают, проверяют, или что там должна делать контрразведка. Он хорошо выполнит свою работу — а они пусть выполняют свою. Но лейтенант Дориан Грей ошибался и сильно. Все-таки он не только не был разведчиком — но и не имел никакого таланта к разведке. Он то думал, что его напарник, а временно и командир ничего не знает о его подозрениях. В то время как его командир уже давно все понял… — Что думаешь, босс? Если бы самому мне это понимать. Мысли дерьмовые. Последняя нить оборвалась, полковник мертв, а мертвые — не говорят. И что теперь? Электрик мертв. Полковник мертв. Хорошо — хоть сами ноги унесли. И что обо всем об этом дерьме думать? — Ни хрена хорошего…. Когда я начал подозревать? Да сразу же и начал. Есть одно правило, хорошее надо сказать правило, те кто его знает, и не просто знает — а усвоил, в спинной мозг у них оно вбито — те обычно остаются в живых. ЕСЛИ ЕСТЬ СОМНЕНИЯ — СОМНЕНИЙ НЕТ! Вот так. Живи по такому принципу, предполагай худшее — и останешься в живых. Есть и еще одно мудрое высказывание, принадлежащее Уильяму Блэйку: дорога крайностей приведет к храму мудрости. Короче говоря, если на твоем жизненному пути вдруг попадается парочка, причем один похож на аналитика, а другой на ликвидатора — жди беды. Грея я бы убрал еще там, в Ирландии — но мне не давал покоя один вопрос, и пока я не находил на него ответа — активных действий предпринимать было нельзя. Если Грей чистильщик, посланный для того, чтобы зачистить концы в этом грязном деле с бомбардировкой Лондона — причем тут снайпер? Хорошо, как снайпер вышел на нас, я знаю — Грей его и навел. Иного объяснения нет, о том, куда и зачем мы направляемся, знали только двое — я и он. Если я никому об этом говорил, но снайпер нас все-таки нашел — значит, Грей и навел его на нас. Проще простого. Оставался вопрос — зачем? При чем здесь снайпер? Если Грей — чистильщик — неужели он сам не мог выполнить эту работу? Исполнить полковника, заодно и меня, а потом спокойно уйти, явиться к начальству, доложить о выполнении приказа. Для чего нужен был снайпер, для чего усложнять, ведь общеизвестно же — чем меньше звеньев в операции, чем она проще — тем меньше риск провала, тем меньше риск утечки информации? Снайпер был контролером? Начальство не доверяет Грею и послало следом за ним контролера? А почему тогда они вообще послали на такое задание человека, которому они не могут доверять? Объяснение оставалось только одно. Грей сам не знал о контролере, начальство вело с ним двойную игру. Возможно, он был послан для того, чтобы зачистить концы, но по какой то причине этого не сделал — просто не успел сделать или не захотел. И следом послали контролера — для того, чтобы убрать его после того, как он выполнит работу. Контролер, скорее всего, знал об операции куда больше чем Грей, и увидев нас рядом с полковником, сделал выстрел сразу, как только ему представилась возможность. И опять не получается… Если судить по тому что произошло, у контролера приоритетной целью был полковник. Ни я и не Грей — а именно полковник. Почему — если его должен убрать Грей. Ведь контролер — это живое приложение к винтовке, он исполняет приказы и не более того. Если он убрал полковника — значит, приказ у него был убрать именно полковника. Не мог же кто-то из организаторов операции сам взять винтовку и отправиться на охоту? Не сходится ничего. Значит и действовать пока нельзя — можно только следить и пытаться понять. Если с Греем ведут двойную игру — шанс перетянуть его на свою сторону есть. Не стопроцентный — но есть. Благо время тоже еще есть — хоть немного но есть… Город Грей не знал — верней, знал но плохо, на уровне среднего туриста. А еще — он плохо знал местную настенную живопись, позволяющую разбираться, где какие кварталы и не соваться туда куда не стоит соваться. На самом деле, разобраться где какие кварталы в Белфасте весьма просто — нужно посмотреть на стены и на то что там написано. Если «One man, one vote» или «No discrimination» Как бы то ни было — выйдя с территории порта, Грей направил свои стопы в поисках места, откуда можно позвонить, по пути несколько раз проверился, никого не заметил. И судьба занесла его не куда-нибудь — а в Фоллс, один из самых опасных рассадников терроризма, расположенный недалеко от порта. Квартал этот был со всех сторон окружен кварталами, в которых преимущественно проживали протестанты — поэтому народ в квартале был боевой, а дружина самообороны — одна из самых опасных и хорошо вооруженных во всем Белфасте. Грей в последний раз проверился, нырнул в кабак, предварительно запомнив его название — у тетушки Молли. На вывеске и вправду была нарисована женщина, седая и улыбчивая с кружками пива в руках. Он решил что это — хорошее место. В баре было полно народа — в Белфасте работы мало, поэтому в барах всегда много народа, в любой час и в любой день, неважно будний или выходной. Протолкавшись к телефонным кабинкам в глубине прокуренного, темноватого помещения — кабинки эти один в один повторяли знаменитую красную лондонскую телефонную будку — Грей бросил несколько пенсов в аппарат, набрал по памяти номер… Ждать пришлось долго — его предупредили что номер ответит только после десятого гудка — но в конце концов трубку взяли. Голос показался Грею смутно знакомым. — Преторианец — произнес в трубку он — Вы где? — мгновенно среагировала трубка — … э… тут вывеска… У тетушки Молли… Я не мог выйти на связь… — Где!??? — Тетушка Молли. — Черт… Мы сейчас приедем. Держитесь! Трубка загудела гудками отбоя…. Недоумевая в чем дело, Грей положил трубку, вышел из кабины — и наткнулся на трех здоровяков, преграждающих ему путь. И вот тут то он понял — как сильно попал. Незнакомцы разглядывали его так же, как они разглядывали бы к примеру свалившуюся в суп муху… — Клянусь задницей Папы, Гордон, это же поросенок… — наконец проговорил один — Совсем эти поросята оборзели… — раздалось из зала, где вдруг установилась необычная для питейного заведения тишина. Мертвая тишина. Грей отступил назад, чтобы прикрыть свою спину… — Давайте разойдемся… — начал он, но его перебили — Слушай, Гордон, давненько я что-то не слыхал Шон Ван Вахт. — Нет… Ему наверное больше нравится «Я родился под Юнион Джеком», не так ли, поросеночек… — Я родился под Юнион Джеком, и под Юнион Джеком умру… — затянул кто-то в зале глумливый перефраз песни, немилосердно при этом фальшивя Несмотря на то, что пистолет у Грея был — он даже не подумал его доставать. У посетителей этого бара также есть оружие, причем не только пистолеты — это к гадалке не ходи. У хозяина сего славного заведения, как это принято здесь, наверное, есть обрез. Пока что это было назревающей дракой — и переводить это дело в назревающую перестрелку не стоило… Нападение началось неожиданно — но Дориан был к тому готов. Кто-то из посетителей бросил камень — господи, откуда они камень то тут взяли… Камень с грохотом врезался в стекло одной из телефонных кабинок, послышался громкий негодующий вопль хозяина — и Грей ринулся вперед. В САС рукопашному бою в отличие от стрельбы учили слабо — но Грей все-таки кое-что в этом понимал. Самое главное — не останавливаться, пробиваться в выходу, отмахиваться от ударом и не дать себя оглушить ударом по голове или остановить какими либо другим способом. Упал — значит покойник. Одного из здоровяков Грей сбил с ног, ему показалось, на какой то момент что он натолкнулся на стену — но стена начала валиться подобно срубленному под корень дереву. Он отмахнулся правой, левой прикрыл голову и вовремя — кто-то сильно ударил по руке чем-то, наподобие кастета Он ударил кого-то, сам не понял кого, сделал еще несколько шагов к выходу в этом разъяренном человеческом море — и тут кто- то ударил по затылку, с такой силой, что в глазах потемнело. Левая нога не нашла опоры — и он начал падать… Вот теперь точно — кранты… Он даже не понял сначала, что произошло. Просто впереди что-то громыхнуло, даже не громыхнуло… такой звук будто что-то рушится. И рев, приглушенный, похожий на работу дизельного двигателя. — Назад! Назад! К стене! Руки на стенку! Грей перевернулся на спину. Все болело, в голове словно бухал паровой молот. Что-то текло по щеке. — К стене! Сэр, его здесь нет. — Искать! Искать черт возьми! Баронет Грей, где вы?! — Сэр, кажется… Кто-то присел над ним. В глазах плавали разноцветные круги. — Вот он! — Отойдите! Знакомый голос… — Грей… Вот ты где… Ты какого черта поперся сюда? Чья то жесткая и сильная рука взяла его за предплечье. — Давай, помогу… Черт… — Салливан… — вот кого Грей не ожидал здесь увидеть, так это Салливана — ты то что здесь делаешь? — Я у тебя на прикрытии. Здесь уже пару дней. Меня прислали, как только с тобой оборвалась связь. — Твою мать… В голове немного прояснилось, Грей огляделся по сторонам. Кто-то лежал, кто-то стоял с руками на стене, несколько вооруженных винтовками солдат контролировали католиков. Бронеавтомобиль Хамбер проломил стену в самом начале штурма — вот что это был за треск. На фоне солдат, в камуфляже, с винтовками, выделялся капитан Салливан и еще двое, стоящие у вскрытой двери в кабак. Те двое были в штатском. — Почему ты пропал со связи? — Дела были… К ним подошел один из солдат штурмовой группы, видимо старший, с погонами первого лейтенанта. — Сэр, надо уходить. Здесь становится небезопасно. Еще минут десять — и сюда сбежится полквартала и нам станет так же горячо, как и чучелу Гая Фокса. — Лейтенант, ты как? Идти сможешь? — Я и воевать смогу…. — Тогда давай убираться отсюда. Здесь и впрямь становится небезопасно. На улице и впрямь собралась немаленькая толпа, встретившая их появление воем и свистом. Миг — и рядом с ними шмякнулся об стену камень, только солдаты с винтовками и пулемет на бронетранспортере удерживали этих разъяренных людей от более активных действий… — Сволочи… Рядом с ними затормозил черный РейнджРовер, двое штатских уже загрузились в него, один за руль, другой — почему-то на заднее сидение. — Давай помогу… И вот тут бы и надо было задать себе вопрос — а с чего это о нем так заботятся. Но нет — не задал. Лейтенанта Грея погрузили на заднее сидение РейнджРовера, капитан Салливан влез в машину последним — и таким образом, Грей оказался заблокированным с двух сторон — и снова не придал этому значения. А когда тот штатский, что был за рулем, перед тем как поехать, обернулся с баллончиком в руках — придавать значение чему бы то ни было, было уже слишком поздно. Сознание возвращалось тяжело. Это больше было похоже на то, как ты гребешь в колодце, колодец узкий, а где то там, вверху — свет. И ты гребешь, гребешь изо всех сил, рвешься к этому свету — но он не приближается. Легкие горят огнем, мутится в голове — а над твоей головой все та же толща воды — стоячей, затхлой… Грей пошевелился… — Кажется, просыпается… Боль усилилась, голова будто раскалывалась, что-то давило изнутри. Во рту был такой вкус, будто ударило током — соленый такой… — Сэр, он просыпается… — Вот и хорошо. Давай, лейтенант, вставай, не симулируй… Грей открыл глаза, попытался сфокусировать зрение… Салливан. Машина. Лимонный освежитель воздуха. Еще один — в штатском костюме, с бледным, каким то угловатым лицом… Что происходит… — Что за… — Грей попытался встать — и обнаружил, что его руки сковала стальная змея наручников… — Салливан. Какого черта вы делаете? — Убираем за собой — коротко ответил капитан — я вообще то против тебя ничего не имею. Служба такая… — Какая ко всем чертям служба? Это же я, Грей. — Вот именно. И ты, лейтенант пропал со связи, без каких либо причин. Согласись, это требует… — Какого черта? У меня специальное задание. — И у меня тоже. Мое касается тебя. А твое — кого? — Черт… Мое… Какого хрена, Салливан, я перед тобой отчитываться не обязан. Сними с меня эту дрянь. — Извини, не могу. Ты конечно молодец, нашел агента — но на этом твое задание заканчивается и начинается мое. — Какого агента? — Русского. Какого же еще. Александр Кросс, констебль особого отдела полиции Белфаста. Это твое задание. — Да, но как ты… — Догадайся… И тут Грей понял… В числе прочего, САСовцев тестировали на сопротивляемость при допросе. Головокружение, медный привкус во рту — симптомы очень знакомые… — Что ты мне вколол? Скополамин? — Он самый. Согласись, сейчас жизнь стала намного проще. Один укол — и подозреваемый расскажет тебе все сам не надо его пытать, ломать… Здорово… Грей молчал… — Сэр, его… — заговорил один из «штатских» — Я уеду. Больше мне делать здесь нечего. Дождитесь, пока ему не приспичит пописать У него в моче слишком большая концентрация этой дряни. Потом делайте — но под самоубийство. Мне доложите. — Хорошо, сэр… Капитан открыл дверь машины… — А ты сука, Салливан… Капитан остановился, повернулся к Грею, Подмигнул. — И еще какая… Помнишь, я тебе говорил, что ответный матч за мной? Помнишь? — Мы же с тобой служим в одном полку. — Ну, извини. Тут уж ничего не поделаешь. Может, тебе стоило сообщить о русском агенте раньше, как ты думаешь? Хлопнула дверь… Несколько минут они сидели молча — Грей и эти двое. Потом тот, что сидел за рулем, обернулся — Пописать не желаешь? — как ни в чем не бывало спросил он — Не дождетесь… — огрызнулся Грей Водитель улыбнулся — как будто именно это он и ожидал услышать. — Легче, парень…. У каждого своя работа. — И какая же она у вас? — Убирать за другими дерьмо. Этим тоже кто-то должен заниматься, иначе вокруг все будет пахнуть дерьмом. Вот мы этим и занимаемся. Меня кстати Ник зовут, а это вон тот парень, что все время молчит — он Виктор. — Помолчал бы — лаконично сказал Виктор — Да брось, Вик… — тем же беззаботным тоном ответил Ник — парню скоро уже петь вон с теми пташками на небе, что же с того, что он узнает наши имена. — В таком случае сказал бы ему свое имя, но не упоминал мое! — Все равно, он ничего никому не расскажет. Так ведь? — Послушайте… — Грей старался найти нужные слова — Салливан псих. Скорее всего, и предатель… — Странно. А он нам сказал о том, что предатель ты. — Если он предатель — он и должен был так сказать. Я и в самом деле выполняю специальное задание. Если вы меня убьете — виселицы вам не избежать. — Как страшно… — Ник закатил глаза — умираю со страха. — Салливан вам лжет. — Да? Но он все равно наш босс. Верней, наш босс совсем другой человек, но он вызвал нас и показал нам на того парня, который уехал и сказал, что он наш босс пока мы тебя не найдем, не допросим и не прикончим. Допрос любезно взял на себя этот парень нашел тебя тоже он — а мы сделаем все остальное. Только пожалуйста, ни о чем не проси и не умоляй. Но Грей не собирался ни просить, ни умолять. Он думал, что делать…. Наручники… Без наручников он справился бы с этими клоунами за несколько секунд. Его учили открывать наручники — но для этого нужна иголка или изогнутая канцелярская скрепка. А еще нужно, чтобы эти два урода не пялились на него как туристы на экспонат в музее мадам Тюссо. Увы — ни иголки, ни скрепки у него не было, и хотя бы один из этих двоих постоянно пялился на него. — Послушай, парень… Не осложняй жизнь ни себе ни нам. Обещаю, все будет быстро, ты даже не почувствуешь ничего. Если хочешь, у нас есть горячий кофе в термосе. Бежать? Машина стоит где-то, непонятно где, скорее всего это площадка для отдыха, какие есть около каждой автострады. Странно, почему нет ни одной машины. И сидят суки так, что один перекрывает своим телом ему выход на стоянку. Да… Не сорвешься… — Парни, вы делаете большую глупость. — Это мы уже слышали… Если они выведут его в туалет, то как… — Ты, наверное, думаешь о том, как смыться. Можешь не стараться, мы знаем, кто ты и наручники с тебя не снимем. Когда ты пойдешь поссать — мы с тебя сами штаны снимем. Так что не осложняй жизнь ни себе, ни… черт, а это еще кто… Развязка наступила быстро. На стоянку не должна была въехать ни одна машина — потому что они поставили на въезде небольшой заборчик со знаками «ремонтные работы» и «стоп». Но машина, тем не менее, заехала — какой то черный североамериканский внедорожник. И затормозила — рядом. К этому они не были готовы, они до этого не работали в Северной Ирландии и не знали, как надо реагировать в подобных ситуациях. Ник еще успел заметить, что все стекла в дверях внедорожника опущены до самого низа — но понять, что этот значит, он не успел. Водитель заехавшего на стоянку внедорожника, бросив руль, уже целился в них из автомата Калашникова с толстым набалдашником глушителя на конце ствола — прямо из салона, с места водителя. Прежде чем Ник успел дотянуться до своего оружия, скрытого пиджаком — смотрящий в его сторону автоматный ствол плюнул огнем. Он даже не понял, что произошло. Визг тормозов и странно дернулся тот молчаливый «штатский» что сидел между ним и свободой — а потом по машине словно ударил град, посыпались стекла и что-то горячее, липкое хлестнуло потоком ему в лицо… Это каким же надо быть придурком, чтобы пойти в католический квартал, в один из самых опасных — и там зайти в бар. Воистину — учишься только когда кушаешь… неприятности большой ложкой… Там же в порту я угнал машину. Хотите знать где? Около порта есть стоянка, там оставляют машины те, кто уходит в плаванье на яхте. Машины дорогие, а охраняет стоянку один сторож, который тоже человек и тоже иногда отлучается покушать или по своим делам. Вот так я обзавелся приличным североамериканским внедорожником — североамериканские машины вскрыть легче. Пока обзаводился — едва не потерял Грея. Благо маячок, который я умудрился на него прилепить, работает в радиусе километра и ловится на обычный радиоприемник. Маячок я списал в числе прочего после одной полицейской операции — покажите мне полицейского, который так не делает. Правда обычно бензин списывают и командировочные — а я вот это списал. Техника старая, в четырнадцатом разведуправлении на нее без слез бы не взглянули — зато надежная. Вот так я за Греем, проявляя максимум изобретательности — ведь он шел, а я ехал — и добрался до квартала Фоллс. Стоять там, да еще напротив бара — верный способ привлечь к себе внимание — поэтому я начал кататься по окрестностям в пределах того же самого километра. Заодно похвалил свой выбор — подвеска неубиваемая, мягкая, в Белфасте это как нигде важно. Так вот, катаясь, я наблюдал и героический штурм паба католиков, и бронетранспортер таранящий стену и все остальное. А потом — поехал следом за РейнджРовером, заподозрив неладное. Потом я остановил свой внедорожник метрах в пятистах после «закрытой» площадки для отдыха — и имел честь наблюдать, что там происходило. Не все, конечно понял — но кое что понял. Трое — это было слишком много, тем более один из них, из тех, кто забрал Грея, явно в перестрелке сопли жевать бы не стал. И вот когда он уехал — вот тут-то я и решил действовать. Благо положить в салон автомат, который ехал в багажнике — много времени это не заняло… Чья-то рука открыла дверь, сильным рывком вытащила из салона труп одного из «штатских». Бело-красная жижа висела на стеклах машины, там где они еще не были выбиты, пахло просто отвратительно. Даже на лобовом стекле был след от отрикошетившей пули. — Черт, вылезай. Воняет здесь… Дориан сразу даже не понял, кто обращается к нему. — Ты… — Я. Всего лишь я. Вылезай давай, сидишь как будто тебя по башке двинули. Давай! С трудом лейтенант Грей выбрался из изрешеченной машины, привалился к ней, стараясь унять головокружение. Сотрясение мозга в сочетании с инъекцией скополамина — не лучший коктейль для самочувствия. Даже подготовка бойца САС, с которыми и не такое происходило, не помогала — лейтенант находился в странном полуоцепенении, не совсем понимая даже где он и что с ним происходит. Кросс тем временем быстро обшарил того, кого он вытащил из машины, и даже ухитрился не заляпаться кровью и мозгами при этом. Из кобуры он вытащил Веблей с глушителем, понимающе хмыкнул. Такую дуру — с ужасной развесовкой, крупногабаритную с малой емкостью магазина могли носить только те, кому она была выдана со склада. Те, кто покупал оружие за свои деньги, предпочитали Браунинги или итальянские Пьетро Беретта — но никак не Веблеи. — На вытрись! Твою рожу можно снимать в фильме ужасов. — Кросс протянул носовой платок. Дориан машинально взял его, начал вытирать лицо, глядя как белая ткань платка украшается бурыми разводами. Кросс тем временем затолкал убитого обратно в машину, захлопнул дверцу чтобы не привлекать внимания. Опустило стекла в машине — чтобы не было видно пулевых отверстий на них. Обыскал того, кто сидел за рулем — у него был тоже Уэбли — но маленький, карманный, калибра 6,35. — Я… — Потом разберемся. Поехали, нужно свалить из города, пока нас не стали искать. И вытри лицо как следует! |
|
|