"Адепты стужи. Часть 2" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)06 августа 1996 года САСШ. Коннектикут Частное охотничье владениеСистема отправления власти в Североамериканских соединенных штатах, в отличие от Российской Империи, Священной римской империи Германской нации, Японской империи и Австро-венгерской империи отличалась тем, что в основе своей власть была тайной и делилась по двум центрам силы. Более слабым центром была публичная власть — Президент, Конгресс, Верховный суд, губернаторы штатов. Они издали некие законодательные акты, претворяли их в жизнь или следили за их претворением в жизнь. Считалось, что президент САСШ является одним из самых влиятельных людей в мире, что в его власти объявлять войны и заключать мир, принимать решения о будущем страны — и прочее и прочее и прочее… На самом же деле это всего лишь ширма для всеобъемлющей и никому не подконтрольной тайной власти. Власть эта — в видимой своей ипостаси — представлена Федеральной Резервной Системой САСШ — частным банком, которому почему-то дали право печатать деньги. В невидимой — несколько десятков крупных финансовых институтов, кредитующих экономику и принадлежащих — через длинную и непонятную цепочку фирм и трастов — небольшой группе людей. Сама эта группа делилась на две основные подгруппы — это еврейский капитал и европейский капитал, который либо переселился из Великобритании, либо бежал из Франции после проигранной Мировой войны. Между этими двумя подгруппами существовало трогательное единение в постановке целей и выборе способов ее достижения. Одна из тех геополитических максим, в которой сходились и евреи и европейцы была лютая, звериная ненависть к России. Евреи ненавидели ее потому что в конце десятых не смогли взять власть, потеряв большое количество верных людей, потому что с приходом к власти новой династии евреев стали ощутимо зажимать во всех делах, наконец, потому что Российская империя жестоко подавляла попытки создать независимое еврейское государство на своем историческом месте — вокруг Иерусалима. Европейцы ненавидели русских за то, что они во-первых, разорвали в свое время смертельные путы «Сердечного согласия», Поскольку тайная и явная власть существовали на одной территории — между ними было заключено негласное соглашение об условиях сосуществования. Явная власть не вмешивалась в дела тайной, не пыталась изменить существующую финансовую систему — последний кто нарушил это соглашение, президент Джон Ф. Кеннеди, осмелившийся начать печатать «государственные» доллары был убит. Тайная власть взамен обеспечивала некий уровень благосостояния народа, гораздо более высокий уровень благосостояния его избранных во власть представителей и регулярно давала деньги на балаганный спектакль под названием «демократические выборы». Тайная же власть совместно с явной вела глубокие и серьезные исследования на тему манипулирования людьми — как отдельными людьми, так и большими массами людей — а полученные результаты научно-прикладных разработок немедленно внедряла в практику в собственной стране. Так они и сосуществовали вместе, в своем неразрывном единстве — тайная власть и явная. В той же Российской империи — да и любой другой монархической империи — подобное «разделение властей» представить было совершенно невозможно. Монарх олицетворял собой и публичную и тайную власть в одном лице, он управлял страной так как считал нужным, советуясь о том как управлять с кем считал нужным — или не советуясь вовсе. Государство и олицетворявший его монарх имели почти неограниченное право на утверждение своей власти на территории своей империи путем открытого и публичного насилия. Собственно говоря, любое исполнение государственных функций связано с насилием в большей или меньшей степени и ничего такого в этом нет. Удивительно — но если брать общий уровень насилия в «демократических» САСШ и в асбсолютистско-монархической России — Североамериканские соединенные штаты по этому показателю безнадежно проигрывали, уровень и публичного и частного, криминального насилия в демократической стране был несоизмеримо выше. Хотя это и старались не признавать, не делать таких сравнений, по крайней мере в САСШ — все равно это было правдой. Возьмем тот же Бейрут. Войдя в мятежный город, армейские и жандармские подразделения уничтожили несколько десятков тысяч человек. Среди них были и местные исламские экстремисты, и пришлые — какой мрази там только не было на тот момент. Кто-то погиб в боях, кто-то прошел через военный трибунал — десять минут на рассмотрение дела, без адвоката и прокурора и немедленное приведение приговора в исполнение. Вариантов приговора только два — расстрел или повешение. Еще кого-то солдаты повесили как собаку на месте, не довели даже до военного трибунала. Согласно своду законов Российской Империи, командир воинского или жандармского подразделения, захвативший мятежников, оказывавших вооруженное сопротивление властям имел право своей властью судить их на месте и немедленно привести приговор в исполнение. Так частенько и делали — не было возможности конвоировать захваченных до трибунала, или просто было лень это делать. Никого за это не наказали. Вот за мародерство на собственной территории несколько человек расстреляли перед строем — а за это никто и никого не наказал. Недемократично? Еще бы! Чрезвычайщина! Произвол! Ни один честный человек не станет сотрудничать с государством! Ату их! Позор кровавой романовской диктатуре. Однако же Бейрут за прошедшие четыре года полностью восстановили — и теперь на его улицах ночью гулять намного безопаснее, чем раньше — потому что многие бандиты и экстремисты были тогда расстреляны и больше угрозу подданным не представляли. А теперь возьмем жутко демократичные Северо-американские соединенные штаты… Во всех южных штатах, да какое в южных — во всех — гетто, вооруженные до зубов банды — негры, мексиканцы, кубинцы, колумбийцы. Многотысячные банды — многие имеют свои отделения в разных штатах и городах, а оружие для своих членов некоторые закупают оптом — чтобы подешевле было. Через южную границу, «защищенную» огромной стеной, на которую потрачены многие миллиарды долларов — прорываются мексиканские бандформирования, пролетают самолеты с наркотиками — какие то сбивают, какие то нет. Широко применяется смертная казнь — людей жгут заживо на электрическом стуле, травят газом и ядом, вешают. Но ситуация не только не улучшается — она ухудшается. Во многих «цивилизованных» городах на улицу страшно выйти не то что ночью — страшно и днем. Роскошные кварталы обороняются, создавая собственные эрзац-армии и службы безопасности, в бедных кварталах царит беспредел, ну а кварталы для миддл-класса — между молотом и наковальней оказываются. И сравните это с Российской Империей, где по ночам можно гулять по городу и максимум что с тобой случится — так это кошелек отнимут. И то вряд ли. Да, в Бейруте при подавлении мятежа было уничтожено множество бандитов и экстремистов, причем без соблюдения демократических судебных процедур. Да, в Российской империи монарх имеет право своей властью судить и приговорить к любому виду наказания, в том числе и к смертной казни любого подданного (с возмущением говоря об этом обличители забывают упомянуть, что только старики наверное помнят, когда Государь воспользовался этим своим правом в последний раз. В сороковые наверное, когда еще война на Восточных территориях шла. Странно, правда? И оружия на руках много и смертной казни нет, и страна не слишком демократическая — а жить в ней спокойнее и проще. Одним из институтов параллельной власти в Североамериканских соединенных штатах были НКО — некоммерческие организации. В той же России к ним относились с подозрением: если люди собрались вместе чтобы денег заработать, дело сделать это одно, а вот если не для денег, тогда… надо разобраться, для чего именно. В САСШ же этих некоммерческих организаций были тысячи и десятки тысяч — какие-то занимались благотворительностью. Какие-то наукой, какие то и вовсе непонятно чем. Некоторые были учреждены одним богатым человеком — в САСШ богатые люди частенько составляли завещание так, что деньги после смерти попадали в траст, а на доходы организовывалась организации, раздающая гранты и занимающаяся тем, что покойник при жизни считал важным и нужным. Некоторые организации живут на пожертвования, некоторые на лоббистские перечисления, некоторые — на правительственные гранты, а некоторые — вообще непонятно на что. К одной из тех организаций, которые занимаются непонятно чем, и живут непонятно на что, относился «Орден Свободы». В отличие от многих остальных организаций подобного рода, которые считали, что чем громче они заявят о своих целях — тем быстрее они будут достигнуты, Орден Свободы действовал в тишине. Он никогда не претендовал ни на какие гранты, частные или государственные, не имел постоянных сотрудников, не имел постоянного офиса, почти не вел никакие записи — вообще, патологически боялся какой-либо огласки своей деятельности. Деятельность эта была… не сказать, чтобы незаконной. Собирались люди, нерегулярно, вместе отдыхали, пили чай и кофе, устраивали семинары и диспуты, на которых приглашали виднейших ученых, политологов и социологов. А также решали дальнейшую судьбу человечества. В принципе, судьбой человечества может распоряжаться каждый, в палатах любого сумасшедшего дома можно встретить и Наполеона, и Юлия Цезаря и много кого еще. Но вот эти люди — распоряжались судьбой мира реально — ибо имели достаточно для этого денег и власти… На сей раз люди, решающие судьбы мира собрались в небольшом частном охотничьем владении Тремонт, в штате Коннектикут. Штат Конституции был небольшим — всего пять с половиной тысяч квадрантных миль, лесистым и тихим — в то же время он располагался совсем недалеко от средоточия политической власти САСШ — Вашингтона. В этом штате была одна из лучших в стране, да и наверное во всем мире охот на оленей — настоящая оленья страна. Поэтому, природу здесь особенно берегли, а во время сезона охоты магазины, торгующие охотничьим оружием, снаряжением и патронами делали полугодовую выручку. Сейчас до сезона — он открывался в ноябре — было еще довольно далеко, а в лесу в это время года — сущая благодать. Поэтому предприимчивые владельцы охотничьих отелей наперебой рекламировали отдых в своих владениях — продолжительностью от месяца до уик-энда с фотоаппаратом. Желающие находились — вашингтонская жизнь изматывала… Охотничье владение Тремонт было одним из самых удаленных и крупных — как никак двести квадрантных миль, причем не в аренде, а в собственности. Еще большей странностью было то, что Тремонт никак себя не рекламировал, особо и не видно было, что он заботится о притоке клиентов, и даже никто и никогда не видел его владельца. Клиенты конечно были — в основном прилетали туда на вертолетах, потому что в поместье было две вертолетные площадки. Это, а также и многие другие странности заставляли местных думать, что это владение на самом деле принадлежит правительству САСШ и используется для отдыха высокопоставленных чиновников, Собственно говоря, они были не так уж и неправы. Каждый заезд в Тремонт вызывал некоторое оживление — особенно в международном аэропорту Брэдли. Сам по себе этот аэропорт не был большим, он не был хабом, через который стыкуются рейсы — но бизнес-терминал в нем был, причем из приличных. Вот к нему и подрулили два Фалькона, оба прилетевших из Великобритании и совершивших посадку с перерывом примерно полчаса. Оба эти самолета привезли британскую делегацию, британскую секцию Ордена Свободы. В бизнес-терминале они не задержались — сразу после посадки гости проходили к вертолетам, стоящим рядом на поле, которые сразу после этого немедленно взлетали. Была ночь и понять — что это за гости никому не удалось… Частное охотничье хозяйство Тремонт представляло собой тридцать небольших, но крепко сделанных и уютно оборудованных домиков, в каждом из которых при необходимости могло разместиться четыре человека. Домики были двухэтажными — на первом этаже большая гостиная с настоящим, топящимся дровами камином и кухня. Лестница из гостиной вела на второй этаж — состоящий из крошечного холла и четырех небольших спален. Домики изнури были отделаны исключительно деревом, ни телефонов ни телевизоров, ни компьютеров в них не было. Деревянная мебель, грубое домотканое полотно на шторах — если бы не электрическое освещение, и не современные кухонные приборы, можно было бы подумать, что ты находишься веке этак в девятнадцатом. Благословенное время, когда не звонил каждые пять минут сотовый телефон… Были в хозяйстве Тремонта и строения побольше — ровно три. Одно из них — длинное, прямоугольное, приземистое — огромный обеденный зал на сто человек, с камином в котором можно целиком зажарить тушу взрослого оленя — так, кстати в сезон и делали. Еще одно здание — двухэтажное — несколько уютных гостиных, оборудованных самыми современными средствами связи и презентаций, плюс конференц-зал на сто мест с трибуной — на втором. Третье здание — для обслуживающего персонала и охраны. Мало кто знал о том, что помимо прочего там хранится целый арсенал боевого оружия. Охрана в хозяйстве Тремонта была незаметной — и в то же время — на высшем уровне. Охрана такого охотничьего угодья — в котором помимо прочего активно разводят оленей — была делом сложным. В своем деле американская охрана привыкла полагаться на технические средства — заборы, датчики, камеры. Здесь — ну где поставить камеру? К дереву прибить и провод до него тащить? А как отличить срабатывание охранного периметра от оленей, которых здесь полно и которых даже в сам лагерь по ночам заходят — охотничье хозяйство как-никак так и должно быть — от срабатывания на приближающегося снайпера. Поэтому, «ставить» охрану был приглашен майор британской армии в отставке Дэвид Джоунс, который отслужил восемнадцать лет в Британской Индии и не понаслышке знал, что такое война. И охрану он поставил… Охраной покоя посетителей частного охотничьего хозяйства Тремонта занимались в основном коллеги Джоунса — бывшие британские военные, отслужившие в Индии. Здесь они разыгрывали из себя рыбаков, охотников, егерей. Днем и ночью они перемещались по периметру хозяйства, искали следы, сломанные ветки, примятую траву, проверяли собственные ловушки — короче, делали то, что и должны делать охраняющие периметр военные. Как не крути — а самая лучшая охранная система — опытный, прошедший войну следопыт, знающий что и как искать, как оставаться невидимым в лесу, что значит сломанная ветка или отсутствие росы на траве. Дэвид Джоунс свое жалование отрабатывал сполна… В отличие от охраны, с прислугой здесь было… не то что плохо — просто ее было мало — по самому что ни на есть минимуму. В этом то собственно и заключалась идея хозяйства — приезжающим сюда людям до смерти надоедало навязчивое обслуживание «высшего класса» и они хотели остаться наедине сами с собой и с природой. Поохотиться, половить рыбу в ручье, просто уединиться в лесу и послушать птиц. Некоторые даже готовили себе сами. Оба вертолета, прилетавшие за британскими гостями сели на подсвеченные по периметру посадочные площадки. Гостей никто инее встречал — в некоторых домиках горел свет, а в некоторых нет. Поворчав для приличия, британцы разобрали свои вещи и начали расселяться по домикам… Экран был большим, двухсотдюймовым, собранным по индивидуальному заказу — и отлично передавал все подробности. Цвет, звук — все было на уровне. Это было «Шоу Опры» — самая популярная программа на американском телевидении бог знает сколько времени. Сама владелица этого шоу, самая богатая женщина шоу-бизнеса Америки — Опра Вингли была полной и сейчас уже довольно немолодой негритянкой с ослепительной улыбкой, подозрительно гладким лицом и показной, даже нарочитой какой-то душевностью. В ее шоу — если его смотреть не американцу — не было ровным счетом ничего такого, из-за чего его стоило бы смотреть. Обычное ток-шоу с ведущей и гостями, со специально подобранными статистами в студии. Ведущая шоу не отличалась ни умом ни красотой ни талантами, вопросы и ответы на них обычно репетировались заранее. Однако американцы его смотрели — да так, что во время когда шло это шоу у телеэкранов собиралось полстраны, а рейтинг этого шоу не опускался ниже первого места. Состояние самой же Опры приближалось к трем миллиардам долларов. Бытовала поговорка — если ты попал в шоу Опры — ты уже завоевал Америку… Сегодня гости были необычные — настолько необычные, что телекомпания CBS, которая на данный момент показывало шоу на своем канале, заранее дала рекламу. Ожидался только один гость — мегазнаменитый, но все же один. И только сама Опра и несколько человек в руководстве телекомпании знали, что гостей будет двое. По настоянию гостей запись шла в прямом эфире — как и обычно, из Чикаго. Собственно говоря, это шоу и стало причиной, почему очередное собрание Ордена Свободы перенесли на месяц вперед. Поэтому же на нем не смогли быть некоторые действующие политические деятели — график действующего политика обычно забит до отказа и выделить несколько дней для отдыха на природе он себе никак не может позволить. Но и тех, что все же успел приехать было достаточно, для принятия решений… Сейчас несколько человек сидели в удобных креслах, в одном из кабинетов на первом этаже Большого дома — так называли дом для конференций — и смотрели в записи шоу, уже наделавшее немало шума в Америке. Шоу шло не с самых первых минут, режиссер выделил только самые значимые для этих людей отрывки. Смотрели молча… На экране был зал, столько знакомый миллиона людей, была сама Опра, как всегда блиставшая своими белыми зубами и роскошной прической, была музыка, и был зал. И еще была молодая пара — странная для Америки. Она — потрясающе красивая брюнетка, одетая в нарочито скромное и в то же время обтягивающее — при российском Молодом дворе Молодой человек — его в отличие от его дамы в Америке никто не знал — выглядел сосредоточенным и спокойным. Строгий светло-серый костюм, больше походящий не на обычный костюм, а на военную форму — это и был один из вариантов парадной формы лейб-гвардии, в которой принято было появляться на придворных приемах при дворе русского Императора. Черно-желтая ленточка Георгиевского креста. Единственная награда — других он не удостоился, ибо не выполнил в свое время приказ. Не было бы и этой — но за него единогласно проголосовали его солдаты — те, кого он вел на смерть, и сам шел вместе с ними. Несколько планок и знаков отличия — «за ранение в бою», «за особое мужество, проявленное при выполнении воинского долга», «за Бейрутскую кампанию», «за службу в районе боевых действий». Знаки классности — парашютик с цифрой сто — выполнено сто прыжков с парашютом. Оскалившийся снежный барс в перекрестье прицела и два кинжала — значок инструктора горнострелковой подготовки. Наконец, небольшой значок — синяя эмаль земного шара, белая — раскрытый купол парашюта и те же два скрещенных кинжала. Фалерист, Молодой человек говорил глядя прямо в камеру, говорил спокойно и отчетливо, на хорошем английском с небольшим акцентом. Странно — но даже сейчас, те люди, которые собрались у экрана — все они ненавидели Россию, только в разной степени — все они слушали, затаив дыхание… — … У вас неправильное представление о природе и сущности государства Российского. Величие русского народа в том, что он никогда не боялся принимать на себя ответственность за жизнь и судьбу других народов. Собственно говоря, народ тогда и становится великим, когда принимает на себя ответственность не только за свою судьбу — но и за судьбу других народов. Русские народ никогда не уничтожал другие народы — наоборот, он всегда принимал на себя ответственность за их дальнейшее существование. Только благодаря русским существуют такие народы как грузинский и армянский. А ведь если вспомнить историю — армянский народ находился на грани полного истребления, когда преступное правительство младотурков приняло решение истребить его до последнего человека. Только благодаря русскому народу мир, спокойствие и процветание пришло на Ближний восток, туда, где его никогда не было за всю его историю. На территории Междуречья, на тот месте, где в начале века были только гнилые болота, теперь цветут сады и колосится пшеница — как и тысячи лет назад, во времена Навуходоносора. Там где были пустыни — теперь дороги, заводы и города. Там где веками лилась кровь — теперь наступил мир. И так есть везде, где властвует Российская империя. — А как же события в Бейруте? — Опра сделала большие глаза — там ведь несколько лет назад творилось страшное… Вопрос явно был кем-то подсказан до передачи — средний американец имел смутное представление не только о том, что происходило в Бейруте — но и о том, где Бейрут вообще находится. — Да, там творилось действительно страшное — цесаревича этот вопрос ничуть не смутил — на мирный город напали люди, пришедшие из других земель. Все думали, что в двадцатом веке такого не может быть — но это свершилось. И самое страшное — эти люди убивали других людей, тех кто молится тому же богу что и они, только потому, что они подданные моего отца. Этого было достаточно для того, чтобы убивать. — И вы тоже там воевали? — ловко вставила вопрос ведущая — Да, и я там воевал. Более того — я был тяжело ранен и находился какое то время при смерти. Предвидя ваш следующий вопрос — да, я убивал там людей. Но я горжусь этим, ибо я не убил ни одного безоружного человека, ни одного человека, на чьих руках не было бы крови невинных людей. В этом и заключается священный долг воина — не убивать, а защищать. Защищать тех, кто не может защитить себя сам. Опра намеревалась что-то вставить еще, но молодой человек поднял руку — Позвольте продолжить. Благодаря тому, что русская армия вмешалась в происходящее, в этом городе по-прежнему есть жизнь. В этом городе не отрубают головы людям на площадях. В этот город может приехать каждый из вас и убедиться, насколько он прекрасен. У вас на южной границе сейчас происходит нечто подобное. В вашей воле это прекратить. Американский народ может протянуть руку помощи мексиканцам — и взять на себя ответственность за их судьбу. — Но мы же ввели контингент стабилизации в Мексику — по глазам ведущей опытный человек мог понять, что все пошло вразнос, причем в прямом эфире и сейчас она пытается лихорадочно выправить ситуацию. — Да, вы сделали это. Но вы также построили стену. Вы когда нибудь были там, где проходит эта стена, мисс Вингли? — Нет… — А я был. Да, да, я некоторое время прожил в Лос-Анджелесе и я был рядом с этой стеной я видел ее. Семь метров бетона, датчики движения, видеокамеры… Патрули, мертвая полоса на которой ничего не растет. Вы построили эту стену для того, чтобы отгородиться ею от того, что происходит там, по ту сторону стены. Но от беды не отгородишься стеной. Беда уже пришла к вам, она живет в ваших городах. Каждый раз, когда от передозировки наркотиков умирает кто-то, кто мог бы еще жить и жить, кто мог стать ученым, врачом, да просто человеком — вот это и есть беда. Что же касается контингента стабилизации… ваши солдаты посланы для того, чтобы стать мишенями на улицах мексиканских городов. Все то они делают — это поддерживают своим присутствием правительство — слабое и никому не нужное — а также охраняют американскую собственность. Страна, пославшая их, не дала им цели, не обеспечила победоносным командованием — она просто бросила их умирать непонятно за что на улицах чужих городов. В Мексике правят наркобароны и откровенные бандиты — и ваша армия ничего не может с этим с этим поделать. — Но есть законная власть… Президент Варгас… — Который? — Простите? — Который по счету президент? Если брать последние десять лет — то в Мексике сменилось семь президентов. Ни один из них не остался в живых. Троих убили по приказу наркобаронов. Двоих расстреляли во время государственных переворотов. Одного растерзала толпа. Еще один скрылся в неизвестном направлении, прихватив солидную сумму денег и часть золотого запаса страны. Еще один был тяжело ранен во время визита в вашу страну — но остался в живых и пока работает. Сколько времени понадобиться, чтобы его убить. Год? Месяц? В Мексике нет ни законной власти, ни армии. Власть может считаться законной только в том случае, если она обеспечивает своим гражданам или подданным некий разумный уровень благосостояния и безопасности. Ни один президент Мексики включая нынешнего этого сделать не может. Армия может считаться армией, если она способна на что-то большее, нежели совершить государственный переворот в собственной стране. Такой армии у Мексики тоже нет. В Мексике нет ничего, что можно было бы назвать законной государственной властью! — И что же вы предлагаете? — управление беседой Опрой было потеряно, наверное, впервые в жизни. — Я не могу предлагать вам сделать что-либо. Я могу лишь сказать, как поступили мы в такой ситуации. Лишь в сорок девятом году на Ближнем Востоке закончилась активная фаза вооруженного сопротивления. Долгие годы мы вели эту войну — но мы сражались на своей земле. Мы сражались на земле которая стала нашей. Мы знали для чего мы это делаем. Мы сражались не с народом — мы сражались с бандитами, с убийцами, с теми кто хотел, чтобы на Востоке все было, как и раньше. Чтобы отрезали головы, чтобы забивали камнями людей, чтобы жили в нищете многие и в немыслимой роскоши единицы. Чтобы торговали людьми как скотом. Мы вели эту войну тридцать лет — но каждый знал, за что сражается — поэтому мы и победили. Мы приняли на себя ответственность за судьбу живущих на земле Востока народов, мы прекратили длящиеся веками распри, мы принесли мир и процветание туда, где его никогда не было. И поэтому с полным правом мы можем называть себя великим народом. Настало время и для американцев определить — кто они есть? Готовы ли они взять ответственность не только за свою судьбу — но и за судьбу других людей? Ответить на вопрос — являетесь ли вы великим народом. Я вижу и уверен — являетесь! — Достаточно… — седовласый человек, на вид лет пятидесяти или чуть меньше в речи которого слышался неистребимый техасский акцент, щелкнул пультом дистанционного управления. Экран погас, а свет наоборот зажегся… — Несите бремя белых угрюмым племенам… — процитировал один из сидевших рядом с телевизором членов британской делегации — Что, простите? — Несите бремя белых угрюмым племенам — повторил британец — это из Редьярда Киплинга. Славные были времена… — Славные… — подтвердил кто-то — Что предпримет Белый Дом? — спросил седовласый Все взоры сидящих у телевизора обратились к невысокому, угрюмому мужчине, самому молодому из присутствующих — Белый Дом выпустил пресс-релиз. Публичные заявления наследника российского престола названы провокационными и безответственными. — И все?! — И все — подтвердил мужчина — я имел беседу с Президентом по этому вопросу. У него в голове только выборы. Больше ничего не будет. Никаких демаршей — ни официальных, ни неофициальных. — Нормально… — пробормотал седовласый — Если брать в расчет дипломатический протокол, тот все правильно — вступил в разговор еще один из членов британской делегации — наследник российского престола лицо частное, здесь тоже с частным визитом. Да и передача эта — тоже обычное телевизионное ток-шоу. А у вас здесь — демократия. Даже если бы он снял штаны прямо в студии — это и то не требовало бы никакой реакции, если брать в расчет нормы дипломатического протокола. — Дипломатического протокола! — взорвался утопающий в кресле в самом дальнем углу, дальше всех от экрана невысокий человек с худым, крысиным лицом — к чертям собачьим дипломатический протокол! Пся крев, о чем вы все здесь говорите! Этот человек обратился к американцам с экрана! Это уже объявление дипломатической войны! Как он смел сделать такое? Это был Збигнев Подгурски, «маленький поляк», бывший помощник президента по вопросам национальной безопасности. Из всех присутствующих Россию он ненавидел больше всех, возможно даже больше всех, вместе взятых. Как и у любого поляка, на первом месте у Подгурски стояла любовь к Польше, оккупированной москалями. Он помнил еще те времена, когда поляки, польские войска занимали Москву, и теперь делал все, чтобы это повторилось. Ради этого он был готов подставить Североамериканские соединенные штаты — страну, которая приютила его и его родителей, дала семье Подгурски работу, крова над головой, образование маленькому Збигневу. Все это он был готов отринуть в один момент — если того требовали интересы Польши. — До этого всего наследник встречался с президентом? — в лоб спросил седоволосый — Да. — О чем шел разговор? — Не знаю — раздраженно сказал молодой — президент разговаривал с ним без протокола, в лесу, во время пешей прогулки. О чем шел разговор — он никого не счел нужным ставить в известность. — Даже вас?! — Даже меня. Никого. — Еще лучше… — теперь откровенно разозлился и седовласый — он что о себе вообразил. Седовласый тоже готовился стать президентом — правда, пока он был только губернатором штата. Прозвали его «палачом» — за то, что в его штате шире всего в Америке применялась смертная казнь, не хватало палачей и электрических стульев. Его отец, покинув Белый дом, во власти потерял немного и готовил свое триумфальное возвращение. Если не сам — так кто-то из его сыновей въедет в Белый Дом. К нынешнему президенту его семья имела свои счеты. Когда его отец был у власти — он был при нем что-то типа серого кардинала. Бывший алкоголик, которого никто не воспринимал всерьез — но менее опасным он от этого не становился. Вокруг себя он собрал группу людей, чьи взгляды казались радикальными даже для его отца. Это были в основном евреи, в молодости баловавшиеся учением Троцкого, а сейчас совместившие в своих взглядах крайне левый экстремистский троцкизм и дикие представления об Североамериканских соединенных штатах как богоизбранной стране и единственном в будущем мировом гегемоне. Их взгляды сложно было даже классифицировать в принятых для демократических стран системах координат «левый-центр-правый». Впитанные в молодости постулаты крайнего левачества, даже анархизма вполне мирно уживались в их головах с крайне правыми идеями нацизма и ортодоксального религиозного консерватизма, причем не протестантизма, а иудаизма. Опасаясь высказывать свои истинные взгляды на мировой порядок, официально эти люди принадлежали к правоцентристам и медленно поднимались вверх по служебной лестнице, помогая друг другу. В будущем они всерьез рассчитывали прийти в этой стране к власти и изменить ее внутреннюю и внешнюю политику самым радикальным образом. — А вы, мистер Монтгомери что скажете? Дуайен — Я удивляюсь, что вы вообще допустили такое до эфира… — Передача шла в прямом эфире — сказал кто-то — ничего сделать было нельзя. Свободу слова никто не отменял. — Ай, бросьте! — снова начал заводиться поляк, но сэр Кристофер поднял руку, прося тишины — Я не американец, у нас один язык — но все же мы разные. Поэтому, я… позволю себе взглянуть на Североамериканские соединенные штаты глазами иностранца. У вас есть хорошее выражение — Джо Сикс-Пак. Так вот — представим себе этакого Джо Сикс-Пака. Он работает на хорошей работе, у него есть почти новенький пикап и есть закладная за дом, выплаченная на две трети. Еще у него есть семья, собака и несколько ружей, с которым он охотится на уток и на оленей. И вот этот самый Джо Сикс-Пак сидит перед телевизором и слушает Опру, слушает наследника российского Престола и то что он говорит об Америке. Он слушает как тот говорит про великую страну Америку, как он жил здесь и в чем по его мнению может заключаться величие американского народа. Он слышит, что тот говорит на таком же языке, что и он. Он видит, что рядом с ним сидит ослепительно красивая девушка, девушка — мечта Джо Сикс-Пака, королева голливудских грез. Он слушает, как русский наследник престола говорит о том, что Североамериканские соединенные штаты могли бы присоединить к своим штатам еще тридцать один штат. А потом тот же Джо Сикс-Пак переключает канал на новостную программу и тоже слушает. Про то как в его страну из Мексики потоком течет кокаин и амфетамины. Про то, как на улицах торгуют наркотиками — это он и сам видит, видит каждый день на улицах родного города. Он слушает про то, как американские солдаты попали в засаду на улице какого то занюханного мексиканского городка и понесли очередные потери. Он может зайти в Интернет и посмотреть статистику по погибшим. Он знает, что на эту войну выделяются бюджетные деньги — а бюджет пополняет он, налогоплательщик. Он смотрит и то, как ваши политики пререкаются между собой на трибуне. Как страну сотрясают предвыборные скандалы и льется заботливо припасенная к выборам грязь. Он смотрит на все это — и сравнивает… И тогда он говорит себе: черт возьми, да этот русский дело говорит! Он неплохой парень, кто бы что по него не придумывал. Вот бы его нам в президенты! Или такого как он. Тогда бы он быстро навел порядок и наша страна стала бы больше и нашим парням из морской пехоты не пришлось бы гибнуть в перестрелках. Теперь вы понимаете, что сделали русские этой передачей? Когда сэр Кристиан закончил свою речь — все молчали. Молча пытались понять, что будет дальше. — Что хотят русские? — Русские… — сэр Кристиан задумался — русские много чего хотят. Мощь экономическая всегда конвертируется в мощь военную. Мощь военная всегда конвертируется в мощь политическую. Мощь политическая всегда конвертируется в мощь территориальную. Это закон политики, тут ничего не поделаешь. Сейчас русские выпутались из долгов и нарастили военную мощь — настолько, что мне кажется, они выстоят, если на них нападет весь остальной мир. Теперь они хотят мощь военную конвертировать в политическую мощь. Россия выходит из тени — и это новое ее лицо. Русские предлагают простые решения сложных проблем. В Мексике идет вялотекущая гражданская война? В Мексике торгуют наркотиками направо-налево? В Мексике есть многотысячные вооруженные банды, нападающие на вашу страну и бесчинствующие в ваших городах? Решение простое — нужно просто оккупировать Мексику, сделать ее штаты штатами САСШ и навести там порядок. Вот и все. Самое плохое — что сидящему у экрана Джо Сикс-Паку именно такое решение проблемы и нужно — простое и понятное. Решение было действительно простым и понятным — но для собравшихся здесь людей оно было категорически неприемлемым. Для британцев оно было неприемлемым, потому что Североамериканские соединенные штаты, вобрав в себя штаты Мексики замкнутся в себе лет на пятьдесят — нужно будет обустраивать новые территориальные приобретения, наводить там порядок, интегрировать население… В этом случае до того, что происходит за океаном, до того, кто и как угрожает старушке Британии им не будет ровным счетом никакого дела. Вероятность того, что САСШ удастся втянуть в конфликт с Россией на стороне Британии приближается в этом случае к нулю. А британцам этот конфликт был нужен — и американская поддержка в нем тоже. Очень нужен… — Этого нельзя допустить — спокойно сказал седовласый. — Это проще сказать, чем сделать, сэр… Джо Сикс-Пак ничего не понимает в геополитике. Но, тем не менее, от него зависит — кто будет управлять вашей страной. Как бы то ни было — действующий президент вынужден учитывать мнение избирателей, особенно если он работает первый срок. — Джо Сикс-Пак сделает то, что ему скажут по телевизору — раздраженно сказал еще один из участников собрания. — Вот именно! Это знают русские — поэтому они наносят вам удар вашим же оружием. Про жизнь этой звездной пары будет трепаться вся светская пресса, это тема для постоянных обсуждений. Вернется ли мисс Моника к съемкам? Скоро ли у них появится ребенок? А когда появится — кем он все-таки будет, и где будет воспитываться? Не изменяет ли мисс Моника, верней уже почти что миссис своему избраннику? А он ей? Русские смогут в любой момент выйти на телеэкран, сказать Джо Сик-Паку все что захотят! Они уже нам продемонстрировали свои возможности — и это ведь только первая ласточка. — Дискредитировать? — с показным равнодушием в голосе сказал кто-то — объявим принца, к примеру, гомосексуалистом. Или кто-нибудь начнет серию публикаций про добрачные полхождения мисс Джелли. Сэр Кристиан улыбнулся — как добрый дедушка, услышавший сказанную внуком глупость. — Вы, вероятно, не были в России. И не знаете высший свет. Для них не имеет значения то, что происходит здесь. Вот если бы кто-то там, в России назвал наследника гомосексуалистом — скорее всего, была бы публичная порка после разбирательства и приговора за клевету. Здесь, в САСШ свобода слова, каждый говорит что хочет, никакой ответственности — и именно поэтому русские сказанному не поверят. Они хорошо знают дело Ларри Флинта — Остается только одно — подвел итог седовласый — свадьба эта не должна состояться. Чего бы это не стоило… Седовласый подошел к нему под вечер, когда сэр Кристиан сидел на поваленном дереве у самого берега небольшой реки и, свесив ноги в резиновых сапогах в прохладную проточную воду, ловил форель на муху. — Клюет? — кивнул техасец на воду — Есть немного… — сэр Кристиан не стал доставать из воды садок, он вообще не стал никак показывать заинтересованность в продолжении разговора. Он ловит рыбу. И все. — Хотел бы и я научиться вашему, истинно британскому терпению. Мне его частенько не хватает… — Чем же увлекаетесь, сэр? — Стрельбой. Скачками на быках-родео, как и любой другой техасец — но боюсь у меня не те кости, чтобы выдерживать нечто подобное. Сэр Кристиан с показным равнодушием кивнул, глядя на пенящееся серебро воды — Я бы хотел поговорить с вами. Продолжить утренний разговор. Но прежде всего… я должен понять — вы представляете группу людей, готовых на решительные действия? Монтгомери оставил удочку, повернулся всем телом к собеседнику — Сэр, вы прекрасно знаете, кого я представляю. Что же касается решительных действий — не кажется ли вам, что это мы должны ждать от вас решительных действий, а не вы от нас? — Это так… — раздраженно скривился седовласый — но сейчас наступили другие времена. Треклятая политкорректность. Проклятье, еще пару десятилетий назад за то что мой отец сделал, ему бы устроили овацию в Конгрессе. А сейчас — выкинули вон. — Ему бы устроили овацию в Конгрессе за проигранную военную компанию? — едко подколол британец — Черт бы вас побрал! — разозлился техасец — это вы и ваши люди втянули его в авантюру! Это вами даны были определенные гарантии! — Гарантии, сэр? Насколько мне помнится, это ваши люди, американцы не сделали ту работу, которую должны были бы сделать. — Ну да. Вся предварительная подготовка операции была проведена вами. Основные силы — тоже ваши. Если бы не этот план… Сэр Кристиан внезапно улыбнулся — он хорошо знал, когда надо натянуть вожжи, а когда отпустить — Как бы то ни было Джордж… — он впервые назвал собеседника по имени — если мы будем выяснять, кто и в чем виноват — мы никогда ни к чему не придем. А сейчас нам как никогда необходимо единство. Вы согласны? — Согласен… Согласен черт бы все побрал… — пробурчал техасец — правда тот парень, что занял мое место может быть и не согласен, не забывайте об этом. — Время течет быстро… — загадочно заметил сэр Кристиан — и в наших скромных силах немного ускорить его бег. Если вы задаете вопрос, готовы ли мы к неким решительным действиям, я вам отвечаю — да, готовы. Но основную часть работы должны выполнить вы сами. — Не все так просто… Я уже разговаривал… с людьми. Она сейчас не появляется без охраны. Охрана у нее — из русских, к ним не подступиться. А принц и вовсе не появляется у нас, а когда появляется — то очень на короткое время, и его охраняет Секретная служба. Британец расхохотался — Вы что, собираетесь их убить? Техасец дернулся — от громких слов, да еще от вещей, названных своими именами. — При чем тут это? Мы говорим о чем-то другом? — Да нет. Об этом самом. Но просто устранив их, ничего не решишь. Нужно не просто устранить их — нужно сделать это так, чтобы это не вызвало сочувствия у пресловутого Джо Сикс-Пака. — Войны? — Вот именно. Войны. Война бывает разной, не обязательно это сражения с миллионами участников. Война может быть и тайной — причем не менее разрушительной. — Что вы предлагаете? — Сделать домашнюю работу. Если вы просто убьете его или ее или их обоих сразу — последствия будут такими, какие вы даже не представляете. Мотив нужен такой, чтобы он вел куда угодно, только не к вам. И не к нам. Техасец кивнул согласно головой, хотя он ничего толком не понял. Не страшно, есть люди которые помогут. — Наше соглашение касается только этого узкого вопроса? Или? Есть! — А как бы вы этого хотели? Техасец посмотрел на собеседника, но не смог уловить его взгляда — хотя казалось они смотрели друг другу прямо в глаза. — Что? Теперь заулыбался британец — Истинно американский подход к делу. Это радует. Нам нужен прямой и равный доступ ко всем разведанным месторождениям природных ископаемых Латинской Америки и тем, что будут разведаны в будущем. — Прямой и равный… — с сомнением проговорил техасец — Ну же… ведь Америка — страна равных возможностей для всех… Оба собеседника понимающе улыбнулись. Равных то равных… — Про Аляску и любые другие территории, принадлежащие нашей стране речи быть не может. — Допустим. — Мексиканский залив? — Но это же не ваша территория. — Там наша исключительная экономическая зона. — Бросьте. Я же говорю про равные возможности. Честные и открытые тендеры. На самом деле при «честных и открытых» американцы шансов почти не имели. Поднаторевшие в тайных интригах британцы никогда не выигрывали ничего честно и открыто. Правда, когда говорят, что британцы учили чести «покоренные угрюмые племена» — потому что они только и могли — учить. — Согласен — тяжело вздохнул техасец — но нам нужны будут деньги. Предвыборные кампании недешевы. — Этот вопрос решаем — подтвердил и британец. Двое мужчин скрепили достигнутые договоренности рукопожатием — А насчет… — Не здесь. И — не сейчас… |
|
|