"Святослав Минков. Алхимия любви" - читать интересную книгу автора

свое внимание на самом значительном событии в жизни челове-
ка, каким бесспорно является свадьба. Но прежде чем подойти
к самой свадьбе и закусить поросенком, посмотрим, что проис-
ходило за несколько недель до этого.
Прежде всего предсвадебная суматоха началась с заказа
стеганых одеял, цвет которых дал повод к оживленным спорам
между матерью и дочерью - спорам, которые грозили привести к
скандалу, если бы продавец не взял на себя роль посредника и
не заявил открыто, что фиолетовый цвет менее устойчив, чем
апельсинный. Таким образом, упорство Бебы было сломлено, и
одеяла были заказаны апельсинного цвета - притом не из чешс-
кого, а из болгарского сатина, потому что, по словам матери,
назначение того и другого одинаково, а кроме того, покупая
болгарский, выполняешь патриотический долг, поддерживая оте-
чественное производство. После того как вопрос с одеялами
хотя и не совсем миролюбиво, но был улажен, предстояло ре-
шить сложную задачу о подарках снохи родственникам Буби. Но
тут уж Беба настояла на своем, несмотря на ловкие маневры
своего отца, назвавшего ее легкомысленной ветреницей, и в
каком-то маленьком ателье на окраине города с молниеносной
быстротой начали шить шелковые пижамы, шелковые ночные со-
рочки, шелковые комбинации, и как минорное завершение этого
шелкового свадебного каприччио - была заказана поплиновая
мужская рубашка с двумя воротничками и парой запасных ман-
жет. Когда подарки были готовы и родственники Бебы отправи-
лись их посмотреть и пощупать своими руками да поахать от
восторга, а за спиной сказать, что они не представляют ниче-
го, особенного, пришел, наконец, тот неизбежный и трагичес-
кий день, когда полковник запаса вынужден был услышать горь-
кую истину, что всякий отец должен купить к свадьбе своей
дочери спальню со всякими там гардеробами, ночными тумбочка-
ми, трельяжами и тому подобным.
Сначала отец делал отчаянные усилия преодолеть этот от-
живший предрассудок и впадал в страшное уныние. Он становил-
ся вдруг язвительным, ожесточенно ругал грубый материализм,
вздыхал и сожалел, что не стало больше идеальной любви и что
ныне люди женятся только из корыстных интересов. Но так как
Беба настаивала на своем и так обливалась слезами, что, ка-
залось, они били ключом из каждой поры ее тела, полковник
запаса также изменил тактику, съежился до неузнаваемости,
словно кто-то положил его под микроскоп, и приглушенным го-
лосом просил дочь смилостивиться над ним и не разорять его,
потому что он, бедный, может очутиться на улице с протянутой
рукой, как нищий, моля о корке хлеба. При этом хитрец вне-
запно задыхался и всхлипывал: "Ах, ах! Сердце!" - и хватался
за грудь, но Беба опережала его и очень естественно падала в
обморок, сохраняя все-таки столько сознания, чтобы крикнуть:
- Господи, что за отец! Двести тысяч левов у него в бан-
ке, и он жалуется, что останется на улице! Скряга!
После этого неожиданного изобличения отец потерял послед-