"Святослав Минков. Лунатин!.. Лунатин!.. Лунатин!.." - читать интересную книгу автора

гольф. За ним следовал носильщик с двумя новыми чемоданами,
на крышках которых пестрели крикливые этикетки с названиями
известных гостиниц: Бристоль, Империал, Регина.
В океане ли потонули толстые книги и звездные карты, чер-
ная широкополая шляпа и старомодные чемоданы - эти Ноевы
ковчеги, в которых мог бы поместиться целый дом вместе со
всеми домашними животными и птицами? Неизвестно.
Гераклит Галилеев прибыл из волшебного царства машин, где
живая свинья через восемь минут превращается в три адвокатс-
ких портфеля, шесть одежных щеток и пятнадцать коробочек для
маникюрного несессера. Прошлое было далеко-далеко позади -
как русло высохшей реки.
- О йес! * - отвечал высокомерно наш ученый, когда
кто-нибудь спрашивал, неужели в стране янки нашлось место
еще для одного чужестранца?
Что за удивительная перемена произошла с этим человеком в
столь непродолжительное время? Каким было его загадочное пе-
рерождение, изменившее прежний его характер и вырвавшее с
корнем старые его привычки? Гераклит Галилеев не жил больше
уединенно, как раньше, а искал общества. Он первый принес в
нашу печальную землю веселую игру "ю-ю", осчастливившую де-
тей и заполнившую пустую жизнь депутатов, министров и об-
щественных деятелей. Гераклит Галилеев не боялся больше ка-
тастроф, так как носил в своем сердце магический талисман
американского хладнокровия: смело пересекал дорогу бешено
несущимся автомобилям и мотоциклам, спокойно шагал по трам-
вайным путям и, лишь когда, трамвай приближался на расстоя-
ние одного сантиметра к нему, как некий резиновый акробат,
отскакивал на тротуар. Теперь с уст его срывались странные
слова вроде "рационализация", "динамизм", "тейлоризм" и еще
сотни подобных таинственных звукосочетаний, ставивших слуша-
теля перед закрытой дверью неизвестных представлений. Но,
может быть, вы подумаете, что в своем новом преображении наш
ученый изменил науке

* О да! (англ.)

и перестал интересоваться ротацией небесных тел? Ничего по-
добного. Как и прежде, сидел он, склонясь над книгами, но
теперь уже не над кошмарными томами с километроводлинными
объяснениями и формулами, а над небольшими американскими
справочниками, открывающими на одной странице множество
тайн, начиная от небесной механики и вплоть до электрическо-
го чайника - доброго дедушки господа бога. Гераклит Галилеев
жевал кусок мичиганской жевательной резинки, читал практи-
ческие руководства и справочники по астрономии и физике, за-
тем устремлял взор в какую-нибудь точку на стене и рассуждал
смело и парадоксально, как стопроцентный ученый Колумбийско-
го университета.
И здесь мы позволим себе подчеркнуть торжественно и без