"Хуан Мирамар. Секретный сотрудник (роман-фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

______________
* Чтобы больше не беспокоить г-на Кузница (англ.).

- Пошли ко мне, - сказал Ариель по-английски и добавил по-русски, -
штаны тебе, Генрих, я сейчас заброшу и выпьем с тобой, стрессы снимем. - Он
уже поднял с пола брошенный пакет с бутылкой, заглянул в него, убедился в
сохранности содержимого и с тех пор бережно прижимал пакет к груди.
Когда они ушли в номер Ариеля, сопровождаемые турецким полицейским с
автоматом, Кузниц, как мог, постирал свои джинсы, вывесил сушиться на
балконе, с удовольствием вымылся, долго стоя под душем, надел чистые трусы и
шорты. Он вспомнил, что, оказывается, взял шорты в рассуждении ходить в них
в бассейн при гостинице и как-то о них забыл.
В чистой футболке и шортах он уселся на балконе в белое пляжное кресло
и стал потихоньку прихлебывать взятую из мини-бара кока-колу, курить и
смотреть на улицу. После душа он уже почти успокоился и подумал, что надо
пойти позвонить Инге, пока про теракт не сообщили в новостях, но идти
звонить было еще рано - Инга будет дома только вечером.
Балкон выходил на перекресток перед гостиницей, и там все уже было, как
обычно в выходной день. Было уже три часа пополудни, и об утреннем теракте
ничто не напоминало, кроме двух полицейских, оставленных у входа: увезли
раненых и убитых (полицейские сказали, что убили троих израильтян и
мальчишку-посыльного, который как раз выходил из гостиницы), ушли
следователи, очевидно, так ничего и не разузнав, разошлись даже
стервятники-журналисты, слетевшиеся на кровь в огромном количестве, убрали
разбитое стекло. Прохожие, правда, поглядывали на гостиницу и
переговаривались, показывая на дверь с выбитыми стеклами, а так об утреннем
ужасе уже не напоминало ничего. Бойко шла торговля жареными каштанами на
углу, мальчишка на велосипеде привез газеты, и швейцар вышел из отеля и взял
у него пачку.
Кузниц посмотрел на соседние балконы и увидел на одном из них
загоравшую израильтянку или арабку. "Хотя едва ли арабку, скорее,
американку, из этих двух супружеских пар, о которых говорил Эджби", -
подумал он, вспомнил дурацкое, на его взгляд, изречение (Библия что ли?):
"Пусть мертвые хоронят своих мертвых", мысленно выругался и отправился к
Ариелю за штанами.
В номере Ариеля было накурено так, что хоть топор вешай, несмотря на
открытую настежь балконную дверь. Ариель сидел на кровати в длинных
клетчатых футбольных трусах перед низким столиком, на котором стояла уже
почти пустая бутылка ракии и лежала небогатая закуска, состоявшая из
надгрызенного куска сыра и нескольких бананов, и был, как выражались
когда-то, "тёпел". Напротив в кресле сидел Хосе в элегантном светло-сером
спортивном костюме, грыз яблоко и брезгливо смотрел на остатки закуски. Хосе
не пил, пьянство осуждал и, кроме того, был эстетом, а стол Ариеля его
эстетические чувства явно оскорблял. Вообще, их дружба с Ариелем была, на
свежий взгляд, странной, но в том, что она была настоящей, Кузниц не раз
убеждался.
- Генрих! - заорал Ариель, когда Кузниц открыл дверь. - Ты не ранен,
Генрих?! Садись, баба, выпьем. Возьми стакан в ванной, - он потянулся к
бутылке, внимательно посмотрел на нее и вылил остатки в свой стакан. -
Правда, тут уже нечего, но ничего, я скажу мальчику - мальчик принесет, - он