"Хуан Мирамар. Секретный сотрудник (роман-фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

вдоль стены аэровокзала скамеек. Кузниц закурил и посмотрел на площадь перед
аэровокзалом - о войне не говорило ничего, кроме, пожалуй, чуть большего,
чем было в мирное время, числа разных патрулей и аэростата воздушного
заграждения в небе. Впрочем, Украина сохраняла нейтралитет, и в Христианской
коалиции участвовали только ее добровольческие отряды, в одном из которых и
служил Кузниц со товарищи.
Был всего лишь конец сентября, но погода стояла настоящая осенняя -
холодный ветер мотал аэростат и гнал низкие черные тучи, угрожавшие вот-вот
пролиться дождем. Только роща вдали за площадью оживляла общую мрачную
картину яркими красками ранней осени.
- Холодная осень выдалась нынче в Егупце, - сказал Кузниц и поднял
воротник куртки.
- Холодрыга, однако, - отозвался Ариель, - особенно после "страны
пребывания".
Из-за украинского нейтралитета их командировки считались секретными и
острова, откуда они сейчас прилетели, надо было называть "страной
пребывания". Впрочем, секретом эти их поездки были относительным - все
знакомые знали, куда они летают и зачем, вид только делали перед совсем уж
посторонними, что ездят в Стамбул работать там синхронистами на семинарах,
которые проводила Организация Объединенных Наций.
Кузниц посмотрел на темное небо, на пестрые, но мягкие краски рощи на
той стороне площади, подумал, как приятны для глаза эти приглушенные мягкие
тона, и в памяти неожиданно возник город на одном из островов в "стране
пребывания".
Песочно-желтые и светло-розовые кубики домов, громоздясь друг на друга,
спускались уступами к темно-синему, почти черному по контрасту с ними морю
вдоль тесных улиц города, иногда переходящих в неширокие лестницы. Среди
домов поднимались купола и шпили множества церквей, монастырей и соборов, а
на берегу возвышались над домами такие же песочно-желтые, как дома, стены и
башни крепости - неприступной твердыни Ордена, не соразмерной ни маленькому
острову, на котором она была построена, ни человеческим силам, ее создавшим.
Все вокруг заливало слепящее солнце, и жаркий ветер из Африки доносил с
залива черный дым и тошнотворный запах горящей нефти - горел танкер,
подожженный авиабомбами во время последнего налета самолетов Союза
правоверных.
Картинка мелькнула перед его мысленным взором и исчезла. Опять перед
глазами был серый с черными потеками бок здания аэровокзала, мокрое стекло
раздвижных дверей, из которых как раз появился Хосе, и даже издали было
видно, что он далеко не в благодушном настроении.
- Суки! - сказал Хосе, подойдя к Ариелю и Кузницу. Кузниц счел за благо
промолчать, зная вспыльчивый, истинно испанский нрав Хосе Мартинеса, потомка
испанских детей, вывезенных в тридцатые годы прошлого века в Союз из
охваченной гражданской войной страны, и третьего из их компании
полулегальных наемников Христианской коалиции. Зато Ариель был не тем
человеком, который мог промолчать.
- Сдался? - в вопросе Ариеля не было и намека на вопрос. Хосе зашипел и
разразился потоком испанских, английских и русских ругательств. - А я что
тебе говорил? - не унимался Ариель. - Надо было вместе идти. Меня они не
трогают. Переводчик, то-се, бедный еврей, пьяница к тому же. Пьяниц кто ж не
любит? Пьяниц все любят, особенно менты. А ты? Элегантен, как рояль, на