"Рауль Мир-Хайдаров. Двойник китайского императора [D]" - читать интересную книгу автора

- Вас заставляют присягать на верность обстонятельства или вы это
делаете по внутреннему убежндению, по голосу совести?
- По зову сердца, - ответил, волнуясь, Анвар Абидович.
- Прекрасно, Аллах не любит насильственных клятв.
Аспирант, припав на колено, поклялся верой и правдой служить человеку,
тепло руки которого он еще ощущал на плече.
В тот день и произошло его отчуждение от семьи: нет, он не снимал с
себя принятых обязательств кормить, обувать, одевать, заботиться о ее
благах, но мучиться виной, терзать себя за какие-то понступки он считал
теперь ниже своего предназначения на земле...

Наверное, он еще долго вспоминал бы и о монлодой Шарофат, и о Москве, и
о тех далеких годах, но раздался телефонный звонок, и обкомовский шеф-повар
доложил, что все упаковано в лучшем виде и размещено в машине. Звонок вырвал
из приятных видений, и Анвар Абидович, зачастую беспричинно, моментально
наполнявшийся раздражением и злонбой, бросил трубку и даже не поблагодарил
повара, хотя ценил его умение, а главное, доскональное знание его вкуса.
Бросив трубку красного телефона, он поднял трубку белого и, услышав
голос Шарофат, буркнул одно лишь слово:
- Выезжаю...
Шарофат, привыкшая к неожиданным перепадам его настроения,
необузданным, диким страстям, не удивилась, что всего полчаса назад он
ворковал как влюбленный юноша, а сейчас говорил раздраженно.
В расшитом золотом ярком атласном халате с изображением резвящегося
дракона на спине, она подошла к зеркалу и, поправляя тщательно уложеннную
прическу, увидела новый седой волосок, но убирать не стала, с грустью
подумала: еще один. Оглядев себя внимательно уже в который раз, чуть-чуть
подрумянила щеки и слегка надушилась его любимыми духами "Черная магия" -
других он не признавал и дарил ей целыми упаковками, по двеннадцать коробок
сразу. Добавив последние штрихи к макияжу, поспешила к двери, знала, что
больше всего на свете он не любил ждать. Ни минуты! Прямо-таки взбалмошный и
капризный ребенок - вынь да положь сию секунду: хочу, и все!
Однажды, когда она уже была замужем, он учиннил грандиозный скандал -
очень хотел ее видеть, а ее не оказалось дома, ходила к подружке читать
новые стихи. Вот тогда в бешенстве он поставил ей жесткое условие: отныне и
навеки всегда быть дома, никуда не отлучаться, чтобы он мог найти ее при
первом желании. Свободу передвижения она получала в те дни, когда он
отсутствовал, уезжал на совещания в столицу или в командировки по области.
Тогда он и распорядился насчет прямого теленфона. Для человека, не
знавшего близко Наполеона, требование показалось бы абсурдным, но Шарофат-то
знала, что для исполнения своих прихотей он не остановится ни перед чем. Год
от года он станновился все необузданнее. Помнится, однажды во время пленума
обкома партии раздался вдруг звонок по прямому телефону. Шарофат подумала,
что звонок ошибочный, - по местному телевидению как раз транслировали
передачу из актового зала обкома, я пять минут назад она видела Анвара
Абидовича в президиуме. Нет, звонил он сам, говорил ласково, нежно. Шарофат
даже остереглась - не разыгрывает ли ее кто, и спросила:
- А как же пленум?
Он ответил, что сделал главное выступление, а сейчас часа полтора будут
содоклады, затем пренния, скукота в общем, и ему очень захотелось ее