"Георгий Миронов. Гриф" - читать интересную книгу автора

Маленький, коренастый, бывший лектор политотдела дивизии ПВО Олег Палыч
Верестаев напыжился, словно стараясь придать весомость своим солидным видом
сказанному.
- Да уж не забуду, - бросил в сторону Князев и, не глядя в обрыдлое
прыщавое напыщенное лицо, с короткого размаху резко ударил полковника правой
в левый край сального подбородка.
Полковник рухнул как подкошенный. Куда делась лояльность милицейского
начальства...
"Похоже, все они тут в доле", - подумал Князев и потерял сознание.
Судя по резкой боли в ребрах, почках, животе, позвоночнике, синим
гематомам на ногах, предплечьях, вспухшему синему паху, били его
бессознательного, долго. Пока не устали. Били, скорее всего, ногами. И ума
много не надо, и силы. Знай размахивайся.
Когда очнулся, подумал, что, слава Богу, в больнице. В крайнем случае
отсюда и бежать можно.
С трудом поднял голову.
Нет, простыни, наволочки, одеяла, кровати, тумбочки - все как в
больнице. Но на окнах решетки.
Больничка тюремная.
Точнее, - вычислил, - медсанчасть следственного изолятора.
Медленно, прислушиваясь к боли, он сел на койке. Потом так же медленно
встал на ноги. Вздохнул поглубже, проверяя по всплескам боли, сколько ребер
сломано. Пара - это точно. Но стоять он мог.
Сделал пару шагов.
Ходить тоже мог. Ноги целы, руки, кажется, тоже.
Он подошел к зарешеченному окну.
Окна выходили во внутренний дворик тюрьмы. Вероятно, медсанчасть
занимала целый корпус - на верхних этажах отделения, на нижних
ординаторская, процедурная, операционная.
Кровати стояли в один ряд. Чистое белье. Все "шконки" были заняты. В
небольшой четырехугольной палате стояло восемь коек. На всех были "жильцы".
Все спали. Или были без сознания. С легким насморком сюда не попадают. В
основном - после разборок в камерах или "пресс-хате".
Он заглянул в миску, стоявшую на его тумбочке. Вполне приличный с виду
супец, даже картошка и оранжевые звездочки морковки плавали среди оголенных
рыбьих хребтин.
Он прошелся между койками, заглядывая в лица, надеясь найти кого-то из
своих напарников, - а вдруг их не подстрелили бандиты в ресторане и, как и
его, взяли за "превышение пределов необходимой обороны".
Красные розы - следы огнестрельных ранений, цвели на белых перевязках,
перепоясывающих грудь трех пациентов. Судя по узким лбам, массивным
подбородкам, короткой стрижке - типичным атрибутам пехотинцев криминальных
группировок, это были бойцы какой-то бригады. Хорошо, если это не из
группировки подстреленных им киллеров. Правда, посетители тут не
предвидятся, но они и сами, как очнутся, сориентируются. Их трое, он один.
Остальные пятеро обитателей больничной палаты были типичными
страдальцами, помятыми в камерах. Лица - сплошные синяки. Когда в тесном
пространстве одного бьет два десятка озверелых от злобы и скуки блатных, о
красоте лица никто не думает. Хотя если попал сюда после ментовской
"прессовки", то тоже на конкурс красоты не выставит свою кандидатуру...