"Георгий Миронов. Гриф" - читать интересную книгу автора

фамилии Князев. На твое счастье, группа грушников тут оказалась на задании,
они и прикрыли наш отлет. Князь его зовут. Спецотряд. Темнила. Но его знают.
Лихой. И везучий". Теперь и я вижу, что везучий. Так что, должок отдаю.
Потерпи.
"На войне как на войне, - подумал Князь. - Сколько у него "крестников"
по миру и тех, что ждут не дождутся ему отомстить. И таких, что вот готовы
рискнуть, а должок добрый отдать".
Четверо парней, вошедших в камеру "ШИЗО", были настолько мощны даже на
первый взгляд, что желания сопротивляться им не возникало ни в сознании, ни
в подсознании...
- Я с заключенным провел задушевную беседу, - проронил Семен. - Он не
будет понапрасну тратить наши и свои силы. Сопротивление исключено.
Приступайте, да не усердствуйте, подследственный и так готов признать свою
вину. Просто ему еще нужно время до утра, чтобы окончательно прийти в себя.
Дружно усмехнувшись, четверо подручных Семена приступили к работе.
- Сделайте ему "слоника". Но без газа.
Трое держали Князя за руки, заломив их за спину, четвертый натянул на
голову противогаз. "Без газа" означало, что слезоточивый газ в трубку
подавать не будут. И то слава Богу. Потому что, когда четвертый палач,
натянувший ему на голову противогаз, стал перекручивать трубку, оказалось,
что человек без воздуха жить не может. Или если может какое-то время, то в
страшных мучениях. Это и жизнью-то не назовешь.
- Дай-ка я, - услышал он сквозь молоты в висках голос Семена. Казалось,
сейчас станет еще хуже. Но он почувствовал, как руки Семена, перекрывавшие
противогазную гофрированную трубку, дали порции воздуха порваться к
ожидающим ее в смертной тоске легким.
Несколько жадных глотков воздуха вернули его к жизни. Но помня слова
Семена, он продолжал корчиться всем телом в руках вертухаев и старательно
хрипеть, жадно вдыхая глотки воздуха, пропускаемые Семеном.
Наконец, пытка кончилась.
"Гайдамаки" опустили тело Князя на грязный пол, дали отлежаться.
- Ласточка, - приказал Семен.
Подняв его не столько даже обессиленное, сколько умело имитирующее
бессилие тело на ноги, вертухаи связали его ноги и руки, соединили их
веревками и наручниками за спиной так, чтобы спина была выгнута, его тело
бросили на пол, и уже через мгновение он понял, что больше не выдержит ни
секунды.
- Дайте-ка я присяду, - приказал Семен, подходя в Князю и делая вид,
что садится на туго натянутые веревки. Если бы он всей своей огромной тушей
действительно уселся бы на "ласточку", скорее всего позвоночник Князя такого
издевательства над законами природы не выдержал, позвонки бы разошлись,
причинив умирающему страшные мучения.
Но Семен, делая вид, что сел на туго натянутую веревку, на самом деле
каким-то образом слегка ослабил ее натяжение: было по-прежнему ужасно больно
и жутко неудобно, но жить было можно. По крайней мере несколько секунд. А
долгой эта пытка и не бывает.
Вертухаи перекурили, развязав тело Князя и давая ему возможность
вытянуться на грязном полу, расправив руки и ноги в сладостной свободе.
Они не обращали на него внимания, - его крики и стоны не вызывали у них
сочувствия, равно безразличны им были его мысли и заботы. У них были свои.