"Георгий Миронов. Гриф" - читать интересную книгу автора

- Не лежать. Не сидеть.
Оказывается, ни лежать, ни сидеть на бетонном полу было нельзя.
Ночные "гайдамаки", учитывая, что Князь после процедур, не стали
требовать от него соблюдения правил внутреннего распорядка. После процедур
Семена и его команды мало кто мог бы простоять больше минуты. Но теперь
настало утро, и дневные контролеры уже требовали своего.
- Если нарушишь правила, продлим срок в ШИЗО еще на 15 суток.
"Hy, столько я здесь, конечно, не просижу, - не сказал, а подумал
Князь. - Либо сегодня, либо никогда. Впрочем, как это у Флеминга: "Никогда
не говори "никогда". Тоже верно. Не будем зарекаться".
Он стоял в центре камеры, на холодном бетонном полу, и ждал, когда в
раскрытой узкой амбразуре в дверях появится его "парчушка".
Из разговоров в камерах, в которых он побывал после своей
"передислокации" в СИЗО, он знал, как кормят в ШИЗО. Зэки шутили: в "ШИЗО"
трехразовое питание - понедельник, среда и пятница, остальные дни
разгрузочные. Еще и так говорили: в "ШИЗО" есть дни "летные" и "нелетные".
"Летный" день означал 50 граммов черного хлеба специальной выпечки для
"ШИЗО" и кружка кипятка. На обед - 50 граммов сырого рыхлого хлеба и суп с
перловой крупой без грамма жира. Суп для "ШИЗО" тоже варился на кухне "СИЗО"
отдельно. В подсоленной воде плавали одинокие крупинки или хребтинки
неизвестных рыб. На ужин - опять 50 граммов хлеба и кружка кипятка.
"Нелетный" день был покруче. Одна кружка кипятка на день. И все.
Ему повезло: день был "летным".
Однако особо порадоваться этому обстоятельству он не успел. В
"амбразуре" появилась алюминиевая кружка с дымящимся кипятком.
- Пей быстро: пять минут на завтрак.
Держать раскаленную от стоградусного кипятка кружку в голых руках было
практически невозможно. И, хотя после, пусть и в смягченном варианте,
"процедур" горло было сухим как брезентовые штампы пожарного, он сумел
сделать лишь три маленьких глотка, обжегших глотку и сделавших жажду еще
более мучительной.
Хорошо, он догадался намочить в кипятке кусок и так сырого черного
хлеба и, когда амбразура захлопнулась, набил рот тут же начавшим
расползаться в пальцах мокрым месивом.
Только он успел помечтать о том, как бы присесть или прилечь (хотя он
проспал ночь, что заключенным ШИЗО запрещалось, тело и нервы не успели
отдохнуть и просили покоя), как "очко" снова осветилось электрическим
светом, которым был залит коридор "ШИЗО", и он услышал голос вертухая:
- Ты Князев? - Не дожидаясь ответа, "гайдамак" сообщил: - Сегодня
банный день.
- Какая баня? - сделал вид, что удивился, Князь. - У меня ни мыла, ни
полотенца. И потом тут же холодрыга сибирская, я мокрый тут замерзну.
- Знать ничего не знаю. Положена баня, значит - будь любезен.
- Ты меня до чахотки довести хочешь? - не унимался Князь.
- Будешь "выступать", опять ребят вчерашних позову. Или других. У тех
выходной. Один хрен, натянут глаз на жопу, сразу в баню попросишься.
- Не имеешь права без полотенца! - качал права Князь.
- Будет тебе полотенце, сучий потрох, - пообещал ласково "гайдамак".
Вскоре действительно раздался лязг дверного замка, дверь открылась, на
пороге стоял дежурный вертухай с дубинкой для острастки.