"Арсений Миронов. Тупик Гуманизма" - читать интересную книгу автора

Ах, теперь вот в холод кинуло, придется подогнуть коленки. Что за
наваждение, прямо мороз по коже! Призраки выпивают кровь и расхищают
имущество. Надо ж было так разволноваться, холодный пот прошибает, вон
капля защекотала переносицу... Придется, видимо, накрыться дополнительным
одеялом.
Старушка приподняла голову с гелевой подушки и - похолодела.
Прохладный голубоватый свет заливал ее комнатку так ровно, так сильно, что
уже можно различить рисунок на обоях... Над самой кроватью окно было
прикрыто противорадиационными жалюзи, и узкие лезвия мертвенной синевы
располосовали полумрак, задрожали на черном постельном белье...
Полине Даниловне снова стало жарко.
Потому что она услышала голос из коридора. Глухой, рокочущий голос из
коридора.
- Осторожно... подвесить за ноги и... вскрыть черепную коробку, -
различила она страшные слова. Тут же заскрипел другой, торопливый и жадный:
- Чтобы мозги вынуть! Вынуть мозги!
Бежать! С хриплым криком старушка скатилась с дивана - какие там
тапочки! Упала, ударилась коленкой - схватилась за тумбочку, вмиг повалила
ее: что-то зазвенело, рассыпались скляночки... Пол в голубых полосах
качнулся, тошнотворно загибаясь кверху.
Последнее, что увидела Полина Даниловна прежде, чем угасло сознание,
было страшно. Пол... дымился. А милый, такой привычный рисунок на знакомом
с детства пластиковом полу вдруг поплыл, заколебался - розетки орнамента
потемнели, стали совсем коричневыми... Лепестки начали загибаться,
превращая почерневшие цветы в подобие древней свастики.
Падая, она ударилась затылком о край компьютерного столика. Зеркало в
углу комнаты печально прозвенело. Ровный голубой свет становился все
сильнее, заливая комнату. Голоса в коридоре звучали громче.


КНИГА 1

ПИТОМЦЫ И СПУТНИКИ

Исследователь элит-категорий Департамента социально опасных и
нетипичных преступлений квестор Порфирий Литот преспокойно извлек правую
ногу в черном блистающем ботинке из-под подола длинного формального пончо и
легонько пнул торопливого рикшу в спину. Взмыленный извозчик радостно
сбавил скорость, паркуясь к стеклянному забору-шуморезу, сплошь
залепленному рекламными фонариками.
Квестор Порфирий Литот выплюнул изо рта спиральную трубочку и со
вздохом полез из уютного сиденья во внешний мир, в скрипучий вонючий песок,
немедля утопая в этой гадости по самую щиколотку, а стало быть, неминуемо
пачкая белоснежные носки. Пришлось, кроме прочего, поспешно раскрывать
серый чиновничий зонт с тремя квесторскими звездами: дождь, проклятый
песчаный дождь уже хлестнул по гладко выбритому затылку.
Эль Никита продолжался четвертые сутки, гадкая сезонная буря,
превращавшая Большую Электросталь в подобие ацтекского царства; проезжая по
городу, квестор видел все эти ужасы воочию: наполовину засыпанный Тверской
бульвар, знаменитые красные кактусы на улице Спилберга, бывшей Большой