"Д.Мирошник. Безобеденный перерыв" - читать интересную книгу автора

водиться, а к девчонкам он и не подходит даже. Есть, говорит, еще одно дело.
Уж не знаю, как и сказать. Парень-то взрослый, и постель по ночам пачкает.
Белье стираю, а его трусы и простыни спермой забрызганы. Понимаю, что это
нормально, да ведь уж четвертый год пошел, как началось это у него. Да все
чаще случается. И откуда у него столько спермы? Видно, пора ему мужиком
становиться, да только как это сделаешь. Мы с ним хоть и дружно живем, да
как-то неловко мне с ним на эту тему говорить. Да и что я сказать ему могу?
Давно я об этом думаю, да ничего толкового придумать не могу. Уж грешным
делом подумала, что лучше меня самой с этим делом никто бы и не справился.
Знаю, случается такое, сама читала. Но не годится для меня такой способ. Не
смогу я из матери в любовницу превратиться. Да и не это главное. Боюсь, что
изменит он ко мне отношение, потеряю я его уважение, хоть и добра хочу. А
для меня это - смерть, хуже быть не может.

Это, Серега, она верно сказала. Как-то я читал, что у нас где-то случай
был. Баба служивая, в милиции работала в паспортном столе, со своим сыном
как с любовником жила. Без мужа его воспитывала, а как подростком стал -
уложила к себе в постель. Да так ей это понравилось, что до его двадцати
двух лет от себя не отпускала, ко всем его девчонкам ревновала и довела
парня до самоубийства. Кабы не это, так и не узнал бы никто. Посадили ее...

Можно было бы, Ольга говорит, проститутку поискать, да тоже плохо - как
бы у него ко всем женщинам после этого отвращение не родилось. Еще знаю,
бывают такие разбитные бабенки, что это дело ой как любят и за мужиком
готовы погоняться, да только где такую найдешь, они о себе рекламу на
заборах не расклеивают. А если бы к такой моего Женьку в постель уложить, то
было бы неплохо, уж такая смогла бы его научить. Вот помню, говорит, муж
покойный рассказывал, что у древних евреев был такой обычай - как парню
семнадцать лет стукнет, так его родители нанимают ему специальную женщину, и
она за деньги из этого парня мужика делает. Да не просто так, а со всеми
премудростями. Сама знаешь, сколько всякого кайфа в постели получить можно,
да только они учили ребят радость и бабе суметь дать. А это наука посложнее
будет, таких ученых мужиков ценить о-го-го как надо. И заметь, что
интересно, эти древние еврейки только с семнадцатилетками возились и никаких
взрослых мужиков до себя не допускали. И были они у народа в почете и
уважении. Ты смотри, Серега, что эти евреи придумали! Это надо же!...

Долго сидели они так, разговаривали про жизнь, всю бутылку скушали, а
наговориться все никак не могут. Тут дверь открывается, и входит Женька. С
пляжа пришел. Посмотрела на него Ира и говорит, Женька, какой же ты большой
стал! Я тебя и не узнала! Слышь, а как узнаешь, если последний раз лет пять
назад видела. Чужие дети быстро растут! Смутился Женька, покраснел. Сел к
ним за стол, сидят они, разговаривают, чаи попивают. Вдруг Женька
спрашивает, теть Ир, у тебя ведь библиотека дома есть. Может, есть в ней
такая книга, называется "Князь Серебряный"? Ира стала вспоминать и говорит,
да, есть у меня такая, должна дома лежать. Женька тут от радости чуть с ума
не сошел. Дай почитать! Пожалуйста, бери. А он - я ее давно по городу ищу,
редкая она. Можно ее сегодня взять? Отчего же нельзя, можно. Попрощалась Ира
с Ольгой и поехали они с Женькой за книгой. Через весь город в автобусе да в
троллейбусе, в жару, к дому подъехали - Ира вся вспотела, под душ