"Григорий Ильич Мирошниченко. Ветер Балтики " - читать интересную книгу автора

он уже был награжден орденом Красного Знамени, штурман Шпортенко не раз
отличался в воздушных схватках, стрелок-радист Кравченко тоже выдержал уже
не одну вражескую атаку - после 22 июня экипаж летал бомбить порт Мемель,
дрался над Самро, Двинском, ходил на далекую Ваазу.
Здесь, у озера Самро, соотношение сил сложилось явно в пользу немцев.
Шпортенко метко отбивал атаки истребителей противника спереди, Кравченко -
из задней полусферы. На четвертом заходе ранило стрелка. Потом осколками
зенитного снаряда перебило штурвал, самолет стал терять управление.
Закружились поля, деревья, куда-то провалилось озеро.
За минуту до гибели Шпортенко заметил противника и успел передать
летчику:
- Сзади и сверху - "мессеры". Кравченко отбивает четвертую атаку.
Балебин старался изо всех сил оторваться от врагов, но ничего не
получалось. В смертельной схватке были убиты и штурман, и стрелок. Пришлось
Балебину выброситься из горящей машины на парашюте.
Очутившись на земле, летчик отчетливо услышал позади себя пулеметные
очереди: к месту падения бомбардировщика уже спешили гитлеровцы.
Забравшись в пересыхающее болото, Балебин просидел весь день, а когда
стемнело, зарыл морской китель у приметного дерева и остался только в
шерстяном свитере. Надо было пробираться к линии фронта. До рассвета летчик
блуждал в лесу, настороженно прислушиваясь к малейшим шорохам. Погони не
было. И Балебин решил вернуться к самолету.
Балебин шел за Генкой след в след. Мальчишка легко и ловко пробивал
дорогу среди болот и кустарников. Чувствовалось, что местность он знает
назубок. Петляя по узким тропинкам, уводя Балебина то влево, то вправо, он
шел уверенно и твердо, будто опытный лесничий.
Скоро показалась большая дорога, а за ней чернели дома деревни.
- Подожди меня здесь, дядя Вася, - сказал Генка, когда кустами они
подошли к крайним домам. - Я сбегаю вон к той избенке, узнаю, что там, а
потом свистну. Как бы на немцев не наскочить.
И паренек быстро шмыгнул в подворье.
- Тут грабиловка была, - вернувшись, сказал Генка. - Тетку мою дочиста
обобрали.
На крыльце стояла худая, укутанная шалью седая женщина.
- Она покормит нас, - сказал Генка, - а потом пойдем спать на сеновал.
Никто не догадается, отоспимся.
Зинаида накормила летчика и Генку и тут же отправила их в сарай.
Балебин никак не мог уснуть, хотя и слипались глаза. Он тяжело вздыхал,
о чем-то думал.
- Вам видно, очень к своим летчикам хочется? - неожиданно спросил
Генка.
- А ты как думаешь?
- Я думаю, очень.
- Раз так думаешь, значит, поможешь мне выйти к нашим. В полку,
наверное, уж считают нас всех погибшими.
- А большой у вас полк, дядя Вася?
- Большой, самолетов много. И командиры у нас хорошие. Один полковник
Преображенский Евгений Николаевич десятерых летчиков стоит. Боевой, смелый.
- А самолеты далеко летают? До Берлина могут долететь?
- Могут, Генка! Я бы и сам полетел, да вот видишь... Как ты думаешь,