"Григорий Ильич Мирошниченко. Ветер Балтики " - читать интересную книгу автора

пробьемся?
- Со мной пойдешь - наверняка пройдешь. - А почему ты так уверен?
- Со мной не пропадешь, - самоуверенно повторил Генка. - Проверено. Все
тропиночки исхожены под Красными Шимами. Батька охотился, а я помогал. Где
только мы ни ходили!
- А где же твой батька?
- К батьке по дороге зайдем. Я ему говорил: если придут немцы, я уйду,
убегу! Он меня не корил за самовольство. А какое тут самовольство? Батька
сказал мне: "Всем сразу уйти нельзя. Попадемся! По одному следует уходить.
Не так заметно". А по одному уходить, по-моему, тоже плохо. Попадешься -
напрасно погибнешь. Никто не узнает. Лучше всего вдвоем пробираться к своим.
- Ты бы поспал немного. А то дорогой зевать будешь.
- Ладно, - согласился Генка и, повернувшись, добавил: - Если услышишь
или заметишь что-нибудь неладное - буди! Слышишь?
- Слышу...
Они проснулись чуть Свет и двинулись в путь, не попрощавшись даже с
теткой Зинаидой. По дороге, соблюдая все предосторожности, зашли к Генкиному
отцу. Небритый, заросший мужчина лет сорока пяти слез с хворостинного,
крытого соломой чердака старой бани, когда Генка тихонько три раза свистнул.
- Прощай батька! Я к Ленинграду подаюсь, - деловито сказал Генка. -
Отведу летчика. Ты видел, как сбили его?
- Видел, - угрюмо сказал отец. - Как же это у вас получилось?
- Долгий рассказ, - хмуро ответил Балебин, осторожно посматривая
вокруг. - Двое погибли. Я один вот остался. Надо к своим пробраться.
- Все понятно, - задумчиво произнес мужчина и, повернувшись к сыну,
напутствовал: - Ты, Генка, действуй осторожно и по-умному.
Исхудавший, почерневший человек в заплатанном пальто обнял парнишку,
сказал, как лучше и безопаснее пройти, и посмотрел большими доверчивыми
глазами на летчика.
- Идите. Поскорее идите, пока не поздно. Генка жалостливо посмотрел на
отца - грустно и совсем не по-детски.
Мальчик шел впереди метров на триста и подавал сигналы руками. Кверху
одну руку поднимет - стой! В сторону выкинет - ложись! Растопырит руки -
прячься. А сядет на земле - подходи ближе, не бойся!
Чаще всего Генка подавал команды: "Ложись!", "Стой!". На дороге они
пересчитывали застрявшие немецкие танки, буксовавшие автомобили.
Балебин велел Генке получше запоминать местность, проезжие и
проселочные дороги.
- А для чего? - спросил Генка. - Мы же не вернемся сюда.
- А может, и вернемся? Мало ли какие дела бывают на свете. Разведку
произведем, доставим сведения.
И Генка преобразился, засиял. Он оказался хорошим помощником: ходил на
разведку в ближайшие села, доставал у крестьян продукты, пытался разузнать,
нет ли поблизости партизан.
О многом поговорили они в дороге.
Генка узнал, что Балебину тридцать три года, из них уже одиннадцать лет
он в Красной Армии. А родился летчик неподалеку от Москвы, в деревне
Павловской под Истрой. Работал на обувной фабрике, учился. В 1934 году
закончил Ейское авиационное училище летчиков, и с тех пор много разных
самолетов прошло через его руки. Особенно нравится ему ДБ-3. На нем,