"Павел Миротворцев. Пришествие Хиспа ("Крейзи Хисп" #1) " - читать интересную книгу автора

- Уходите-ка, ребята, по-хорошему. Здесь деревня не слишком богатая,
так что потеряете намного больше, чем найдете.
Вперед выехал какой-то кретин. На вид я ему дал лет двадцать, но к его
физиономии уже намертво приросла маска непрошибаемого самодовольства,
поскольку интеллектом, по-видимому, он тоже не особо отличался. Зато
выглядел намного эффектнее других. Доспех на нем был добротный, конь - по
нашим меркам, настоящий монстр. По каким-то неведомым мне законам, здешние
животные размерами были такими же, как на земле, а чаще - гораздо больше,
хотя, конечно, попадались и экземплярчики поменьше, но эти исключения только
доказывали общее правило. Кретин, увидев, что я восхищенно разглядываю его
коня, немного погарцевал, чтобы я понял, насколько это сильная лошадь. Я
видел, как ее мышцы при движении бугрились, перекатывались, такая "махина"
неделю проскачет и не устанет, знай только поить не забывай. Да-а, от такого
коня я бы не отказался.
Судя по всему, животное своего хозяина очень не любило. Прогарцевал он
совсем чуть-чуть, а потом был сброшен на землю и чуть не затоптан своим
скакуном. Пока "благородный" идиот поднимался с земли, его язык выдавал
такую похабщину, что я даже восхитился лингвистической виртуозностью, но вот
суть мне совершенно не понравилась. Как я понял, жеребец попался с
характером и уже бог знает какой раз скинул своего седока, последнему это
очень надоело и он решил: раз не может подчинить себе это животное, то пусть
тогда оно не достанется никому. Такого коня на растерзание? Ну уж хрен
вам! - подумал я. Свистнув, протянул руку к жеребцу. Тот сначала недоуменно
покосился на меня, а затем, смешно прядая ушами, начал медленно приближаться
ко мне, сразу забыв о своем хозяине. Последний, увидев эту картину,
откровенно растерялся.
Жеребец был абсолютно черного цвета, от носа и кончиков ушей до копыт и
кончика хвоста, глаза были точно два черных жука, и я даже не знаю, как люди
с нынешним менталитетом не приняли бедное животное за какого-нибудь адского
коня, на котором ездят всадники тьмы. Но при всем этом жеребец явно был
очень добрым, в глазах таилась такая неподдельная грусть, что при взгляде в
них комок подступал к горлу. Видимо, кроме грубости и боли, он от своего
хозяина больше ничего не знал, именно по этой причине так медленно и
опасливо подходил к моей руке.
Помня, что пока еще не владею своей чувствительностью, я напрягся и
постарался просчитывать каждое свое движение, чтобы - не дай бог! - не
испугать бедное животное. Правда, тут же понял, что поступил неправильно:
пропала даже та слабая чувствительность, что была до этого. Значит, надо
сделать наоборот. Поэтому я расслабился, опять, как водится, переборщив, так
что закачался на месте, зато чувства в какой-то степени вернулись. Но вот
конь, наконец, наклонил свою морду к моей руке и опасливо ткнулся в нее, я
тут же скользнул ладонью по его могучей шее, а затем обнял свободной от
оружия рукой. Животное даже замерло, похоже, его ни разу не ласкали.
Поглаживая, успокаивая тихими словами, я нежно поцеловал его в ноздри. Конь
удивленно фыркнул, но голову не отдернул.
В это же время командир пришел в себя, что-то злобно заорав, он
бросился к оставшимся всадникам. Еще раз погладив животное по шее, я потянул
его за сбрую, чтобы он зашел за ближайший дом, туда же я подтолкнул Хону,
проследив, чтобы они оба скрылись из виду, я опять повернулся к всадникам. К
этому времени половина разбойников спешилась и выстроилась позади командира,