"Павел Миротворцев. Мертвый Легион" - читать интересную книгу автора

результат.
В обычном состоянии можно контролировать плетение "слуха", как я его
прозвал, но после наложения печати оно действовало спонтанно. Видимо, в
результате отсутствия непосредственной подпитки с моей стороны, оно
восполняло свой запас энергии с помощью внешнего мира, из-за чего стало
действовать где-то по двенадцать часов в сутки. Хотя, в принципе, оно вообще
не должно было действовать: после того, как у рунной структуры заканчивается
энергия, оно разрушается, а мое в итоге приобрело странное свойство, с
помощью которого могло заботиться о себе самостоятельно.
Жаль, но у меня не получалось контролировать свое преимущество. Оно
работало само и как хотело. Покосившись в сторону своего десятка, который
расположился чуть ли не в двадцати саженях сбоку от меня, я увидел людей,
смотрящих на упомянутого капрала. Капрал, в свою очередь, вдохновенно орал
на меня, не забывая и про палки в руках. Я, как мог, пытался смягчить удары,
но Карст лупил, не скупясь на силу, из-за чего каждый день приходилось пить
различные настои, а врачи под это дело проверяли на мне всякие свои
разработки... сволочи. Уже прошла неделя с тех пор, как я появился в
Легионе, но со мной никто так и не сдружился, вот только сочувствовать мне
это не мешало. Да и как тут сдружишься? Я под конец дня уставал настолько,
что еле мог есть, а просыпался задолго до рассвета и, понукаемый капралом,
брал в руки "тренировочное бревно", после чего бегал двойную норму, причем
десятник каждый день эту самую норму увеличивал ровно на один круг.
Остальной же день только и делал, что упражнялся с мечами и, судя по крику
капрала, пока не слишком успешно.
- Знаете, я до слез рад, что десятник не захотел делать из меня война
Арсиана, - почти шепотом поделился Фарк своими мыслями, при этом он не
забывал опасливо коситься на капрала.
Десяток поддержал товарища одобрительным гулом. Действительно, каждый
из них, по мнению Карста, мог стать только средненьким по силе воином
двурукого боя, и поэтому учить он их отказался. Поначалу это вызвало у них
нешуточную обиду, но теперь становилось ясно, что им крупно повезло. Никто
не хотел оказаться на моем месте, а я, в свою очередь, всей душой, и в
особенности телом хотел поменяться с ними этим самым местом.
Сам же я в это время стоял с двумя тренировочными мечами в руках и
рассеяно слушал, что мне говорит кое-как успокоившийся Карст. Правда, это не
мешало мне, больше поглощенному разговорами в своем десятке, держать на лице
подобострастную маску ученика, готового выполнить любую команду своего
учителя. За неделю пребывания в Легионе я, кроме первого дня, больше ни разу
даже не заговорил. Во-первых, опасался, что нарвусь. Пока я не мог понять,
из-за чего Мертвый Легион заслужил такую славу, и это меня настораживало.
Во-вторых, почти всегда я мог говорить только с десятником, чего опасался
еще больше. В-третьих, у меня просто не оставалось сил на беседу со своими
товарищами. После тренировок молча ел, а потом просто доползал до спального
места и отрубался. Мне даже сны перестали сниться, настолько уставал.
- Показываю еще раз! - рявкнул капрал, после чего, встав в исходную
позицию, продемонстрировал связку.
Продемонстрировал... в Гильдии преподавали зоологию, и на одном из
практических занятий я имел удовольствием наблюдать за охотой кальда. Зверек
был размером не больше крысы и охотился на мелких птиц. Для охоты он залезал
на дерево и менял цвет своей шкуры, сливаясь с деревом, после чего