"Диана Мирзоян. Если приходит ОН." - читать интересную книгу автора

слышала из-за чего они ругались. Вот трамвай на повороте
остановился, водитель пошел стрелку переводить. А мужик этот вдруг
вышел через открытую дверь, хоть и не остановка еще. Трамвай все
стоит. Старушка вдруг тоже за этим мужиком из трамвая выскочила,
догнать, наверное, его решила. Кругом многоэтажки, народу никого.
Скрылись они оба в темном дворе. У меня сердце упало. Надо бежать к
телефону, "02" звонить, да страшно мне. Темень на улице, холодно, до
дома далеко, трамвая потом может не быть, да и телефон работающий
трудно найти.
Так, в сомнениях, я и доехала домой. Чай заварила, сижу, телевизор
смотрю, а на душе совсем гадко. Все думаю: "Что можно было в такой
ситуации предпринять?" Наконец не выдержала, оделась, на улицу
вышла. Под ногами ледок хрустит, ветер промозглый под куртку лезет.
Такую погоду я не переношу, но на этот раз даже не замерзла.
Ближайший телефон можно найти на углу нашего квартала. Добежала
до него, а там трубка срезана. Посмотрела я на него выразительно, но
ничего не сказала. Ну, ладно, настроилась я на долгий поиск и наметила
маршрут. Сперва нужно было на Площадь. Прибежала, но там все
телефоны оказались немы и глухи. Дальше решила идти по улице, там
несколько будок должно быть. Темень в страшная, но ближе к
центральным улицам все больше фонарей работает. Коммерческие
магазины отсвечивают витринами, пошел мелкий колючий снежок.
Город. покрылся сверкающей снежной пудрой, стал какой - то
нереальный. Вдруг, вижу, оцепление поперек улицы стоит. Омоновцы
перегородили дорогу и никого не пускают. А по улице на стальных
конструкциях тянут грузовую баржу. Вся черная, бока обросли
ракушками и водорослями. Странно, что баржу тащили по суше, в
сторону, противоположную морю, и совсем странно, что двигалась эта
громадина почти без шума. В попыхах я даже не подумала к омоновцам
обратиться за помощью, свернула в переулок, сетуя, что дорогу
загородили. Наконец в одном из дворов нашелся работающий телефон -
автомат. Я скорей накручиваю номер, в трубке треск, шипение,
слышимость гадкая. Ну да ладно, телефон милиции всем известен,
промахнуться трудно. И вот слышу, в трубке говорят :"Але", и больше
ничего не слышно. "Я, - кричу, - вас не слышу, я должна рассказать что в
трамвае было!" И рассказала. Вроде бы в трубке адрес спросили. "Я,-
кричу, - не знаю эту улицу, только показать могу. Это там, где трамвай
поворачивает! Позвоните Ольге Поляковской, может она точно скажет!"
Я кричу так, а сзади народ собирается, торопят меня. Откуда их, чертей,
столько набралось? Ночь на дворе, а они все звонить хотят. Холодно
мне стало, домой пора.
Я, вроде бы, выполнила свой долг, больше ничего не могу для той
старушки сделать. И пошла я назад, спать ложиться. Утром только
умылась, Димка пришел. А Димка у меня чудо - высокий, синеглазый
брюнет. Прибежал он ко мне, волнуется, спрашивает почему я посреди
ночи звоню? Про какое убийство рассказываю? У меня настроение
испортилось. "Так я тебе дозвонилась? - говорю, - мне в милицию надо
было. Как я к тебе попала, если я "02" набирала?" Он смеется, говорит:
"Понятия не имею!" Пошли мы с ним вдвоем к следователю. А
следователь такой мужчинка молоденький, умненький. "Да, - говорит,-