"Валентина Ивановна Мишанина. Ворота времени (Повесть и рассказы) " - читать интересную книгу автора

ты скажи, что мамы нет дома, в район в больницу пошла.
Я вылупила глаза: "Пошла в больницу? А передо мной кто стоит?"
Угадав мои мысли, мама виновато улыбнулась и взяла меня за плечи.
- Знаешь, Татуня, Шотин без бумажки не поверит, что я заболела. И в
район не решаюсь идти. Хворь схватит-схватит живот - и отпускает. Пока
дойду в район, хворь пройдет, что врачихе скажу? Или еще хуже, на дороге
прихватит, не доплетусь до больницы, что потом делать? До завтра подожду,
а там видно будет.
Я поняла ее. Молча вышла из избы.
Одной во дворе скучно. Рядом с хлевом стоял мой собственный дом -
кусочек земли, загороженный щепками. Здесь я играла одна или с Наткой.
Тихоня не играл со мной в домики. Да и нет его сейчас дома, он целыми
днями ездит с отцом на лошади. Отец у него на длинной телеге возит черную
бочку с горючим. И ездят они за этим горючим аж в райцентр. Я завидовала
Тихоне, так как я ни разу не была в городе. Сейчас решила сходить к Натке,
с ней можно в классики поиграть или в школу. Не пришлось мне поиграть и с
Наткой: на дверях у них висел огромный замок. Но я все же хотела заглянуть
к ним в окно. Только забралась на завалинку, как услышала со стороны
переулка стук колее. Вскоре я увидела тележку председателя колхоза. Я
стремглав побежала к матери. Она в сенях чистила картошку.
- Мама, едет!
Бульк!.. - упала из ее рук картошка в ведро. Потом она бросила на
земляной пол нож и, выпалив что-то про больницу, кинулась по лестнице на
чердак. На чердаке прятаться удобно. Он наполовину набит сеном, да к тому
же темно там, как в погребе.
Цок-цок... - где-то близко стучала копытами лошадь. У меня сильно
забилось сердце, мне тоже хотелось спрятаться куда-нибудь. Но надо было
ответить председателю, что матери нет дома. Шотина боялись все, потому что
он был самым большим начальником в селе. Даже мы, детвора, никогда не
бегали за его тарантасом. Частенько и взрослые, увидев его, уступали
дорогу... А мамины подруги, когда ругали председателя, повторяли одну и ту
же поговорку: "От шуток Шотина слезы текут".
Под самым нашим окном послышалось: "Тпру-у-у!"
Я так и присела у ведра с картошкой. Сначала я увидела его большие
пыльные сапоги, потом руку с кнутом.
- Дома кто есть? - Словно гром раздался в сенях.
Я подняла голову и увидела Шотина всего. Лицо у него как сковородка,
темное и сплюснутое, промокшие черные волосы прилипли ко лбу, брови
длинные - торчком стоят.
- Язык есть? Спрашиваю, кто дома? - просверлил он глазами меня.
- Я, я д-дома. - Почему-то плохо слушался мой язык.
- Вижу, что ты дома, - одобрительно кивнул он. - А мать где?
- Она заболела, в город пошла. - Осмелев, я даже подняла нож,
брошенный мамой.
Шотин заметил в чугунке чищеную картошку и нахмурился.
- А это кто почистил? - Он взял в руки картофелину и покрутил перед
моим носом.
- Я-а почистила.
- Ишь какая ты хозяюшка хорошая! - подивился он. - Здорово умеешь
чистить картошку. - Но он тут же сердито свел брови и строго спросил: -